Воспоминания о сыне

Воспоминания о сыне

Воспоминания Анны Тимофеевны Гагариной, записанные с ее слов Татьяной Копыловой

Для старшего школьного возраста

Печатается по изданию:

Гагарина А. Т. Слово о сыне.

Мол. гвардия, 1983.—159 с.

Художник Н. Сауляк

© Издательство «Молодая гвардия», 1983.

© Художественное оформление. Издательство «Юнацтва», 1985.

Никогда не думала, что напишу книгу. Но, начиная с апреля 1961 года — после первого шага человека в космос,— мне очень часто приходилось рассказывать о детстве сына, о нашей семье, о трудовых традициях, на которых воспитывались дети.

И вот за долгие годы, прошедшие с той поры, поняла: обращаются ко мне не просто из любопытства, а в жизни моей ищут ответа на свои вопросы. Все мы, родители, стремимся к одному — чтобы дети росли добрыми, смелыми, знающими, работящими да уважительными. А что до совета — так этот хороший обычай издавна существует: друг к другу за советом обращаться. Мы с мужем моим, Алексеем Ивановичем, когда детей растили и затруднение какое случалось — людей поопытнее спрашивали, учителей. Теперь я сама готова поделиться житейским опытом с другими, поразмышлять да подумать вместе.

Когда работники издательства «Молодая гвардия» предложили мне написать книгу о Юре, я немного оробела (дело-то для меня необычное, новое!), но в то же время поняла — именно подробного рассказа о сыне ждут от меня люди. Иначе, чем же объяснить огромный поток писем, бесконечные вопросы во время моих встреч, бесед, несмотря на то что о жизни Юры написано очень много — повести, рассказы, стихи, книги? Видно, взрослые хотят узнать у меня, как воспитывать хороших детей, а ребятишки — как стать космонавтом, что для этого надо делать с детства, чем заняться в школьные годы?

Сразу же скажу: не знаю я такого родительского секрета — как воспитывать космонавта. Да дело вовсе не в том, чтобы стать именно космонавтом, чемпионом, человеком известным. Ведь и сын мой готовился не в космонавты, мечтал стать литейщиком, а затем — военным летчиком. Стал им. Только потом он подал рапорт (как полагается военному человеку), чтобы зачислили его кандидатом в космонавты. Дело было новое, о такой профессии раньше и не слышали.

Вы, конечно, спросите, почему именно его отобрали в отряд космонавтов? Мне, матери, неудобно объяснять это, чтобы кто-нибудь не упрекнул в нескромности: хвалю сына. Поэтому лучше приведу слова летчика-космонавта СССР Виталия Ивановича Севастьянова. На праздновании моего восьмидесятилетия он сказал, что Юрий Гагарин был человеком особенным, что он был нравственным лидером, вожаком коллектива; никогда не выпячивал своих достоинств, но обладал ими; товарищи подражали ему, потому что был он человеком чистым, добрым, глубоко знающим дело, необычайно собранным и трудолюбивым. Но я считаю нужным подчеркнуть: каждый наш космонавт обладает высокими человеческими качествами. Говорю это еще и потому, что я со многими из них близко знакома, все они дороги мне, как родные дети.

Не скрою: мне, матери, было приятно слушать слова Виталия Ивановича о сыне. Юра и вправду никогда не стремился как-то выделиться в коллективе, он прежде всего думал о деле. Если о нем говорили другие — радовался не славе, а успеху дела.

Как сын вырос таким человеком?

Однажды, уже после того, как состоялся первый космический полет, собралась на день моего рождения вся наша семья. Юра поднялся и сказал: «Спасибо тебе, мама, что ты приучила нас с детства трудиться! Приучила каждое дело делать на «отлично». Это в жизни главное».

Да, так я считаю — надо каждое дело, которое тебе поручили или ты добровольно его вызвался выполнить, делать добросовестно, не жалея сил. Тогда работа будет доставлять радость, жизнь станет краше, многое успеешь совершить.

Я не учительница, не ученый, поэтому не могу предлагать рецепты, как вырастить хороших детей. Да и нет, наверное, таких точных предписаний. Но жизнь я прожила долгую, трудовую, подняли мы с мужем сыновей и дочку, которые тоже научились любить труд, умеют обещание держать. Словом, люди честные и добрые. У детей у самих уж давно дети народились, внуки мои, даже и правнуки появились. Вот и получается, что всю жизнь я провела в труде да в воспитании ребятишек. Так что рецептов не предлагаю, а наблюдениями своими, опытом поделиться всегда готова.

Книга «Слово о сыне» вышла в Москве в 1983 году. И вот теперь она выходит в Минске. Эта новость меня очень обрадовала. Ведь в Белоруссии я бывала неоднократно и по-настоящему полюбила этот героический край. Мне памятна встреча с издателями в зале минского Дома книги, памятна встреча в коллективе издательства «Юнацтва», о которой его директор, поэт Валентин Лукша, написал стихи. Кстати сказать, «Юнацтва», много делает для пропаганды космической тематики. Здесь вышла книга моего старшего сына Валентина «Мой брат Юрий», Н. Гиля о летчике-космонавте П. И. Климуке. Теперь издается и моя книга.

До сих пор при слове Белоруссия вижу себя в Хатыни. Сердце щемит от горьких воспоминаний о минувшей войне. Ведь у моей Смоленщины и Белоруссии много общего в истории, в характере людей. Полчища вражеские катились с запада к Москве через белорусские, смоленские земли.

Ходила я по бывшим улицам Хатыни — слушала звон колоколов и с содроганием, болью в сердце читала выбитые на камне строки о том, сколько в Белоруссии уничтожено деревень, сколько сожжено, убито мирных жителей. Думалось о горе, что принесла война и на Смоленщину. На территории Смоленской области были расстреляны и замучены сотни тысяч человек, десятки тысяч мирных граждан угнаны в рабство. И в нашей семье незадолго до освобождения фашисты угнали в неволю старших детей: семнадцатилетнего Валентина, пятнадцатилетнюю Зою.

Но советские люди выстояли в суровой борьбе с врагом: наш народ победил.

Каждая поездка в мои годы нелегка. Только я решила так: нельзя, сроднившись с Белоруссией, не побывать в Бресте — крепости-герое, которая дорога каждому советскому человеку. И я побывала в Бресте, побывала на минских заводах, в белорусских селах, у школьников, пограничников, студентов.

Велика сила памяти. Велика сила людской теплоты. Вспоминаю свои поездки и прежде всего вспоминаю людей, с которыми встречалась.

Недалеко от границы, в селе Комаровка, живет мать космонавта П. И. Климука — Марфа Павловна. Как только узнала она, что я еду в Брест, вызвалась также приехать, чтобы познакомиться, поговорить о детях, о заботах, радостях. Познакомилась я и с матерью космонавта В. В. Коваленка — Ольгой Ивановной. Всего-то и виделись мы по разу, а подружились крепко. Часто приезжают меня проведать Петр Ильич Климук, Владимир Васильевич Коваленок — рассказывают о своих родных, моими делами интересуются, зачастую объясняют: «Мама просила узнать», «Мама просила передать», «Мама поручила рассказать».

Встречалась я и с замечательной белорусской матерью Анастасией Кузьминишной Куприяновой, проводившей на фронт пятерых своих сыновей-героев.

Дружеские отношения сложились у меня со многими писателями Белоруссии. Василя Быкова, Ивана Шамякина, Андрея Макаенка, Николая Чергинца сначала я знала только по книгам. Потом, в Минске, состоялись с ними теплые, незабываемые встречи. Особенно тесные дружеские связи у нашей семьи с Николаем Ивановичем Чергинцом: свою книгу я прежде всего выслала ему.

Многое связывает меня с Белоруссией. В Минске живет моя внучка Наташа с маленькой правнучкой Аннушкой, которая любит декламировать стихотворение Янки Купалы «Мальчик и летчик»; ведь это стихотворение очень нравилось Юре.

ВОСПОМИНАНИЯ МАТЕРИ О СЫНЕ, КОТОРЫЙ ТРИЖДЫ УХОДИЛ НА ВОЙНУ ЗА ДОНБАСС

🧴 Плаксий Петр Петрович 11.06.1996-17.05.2019 гг.

Петя трижды уходил на войну. Первый раз в сентябре 2014, когда наши днровские войска освободили Новоазовск от нацбатов «Днепр» и «Азов». Ему было только 18. Ушел из дома ничего не сказав. А на следующий день пришел уже в форме – записался в казачий батальон, сформированный в основном из жителей новоазовского района. Дежурил на блокпосту с. Октябрь.

Второй раз ушел в 20 лет, после своего дня рождения. Нам сказал, что будет служить в самом безопасном месте (не хотел, чтобы родители волновались), а на самом деле это была высота «Дерзкая». В первые же дни службы у них было ЧП. С высоты в село Ленинское (а это больше 4-х км по открытой местности) спускались 4 ополченцев и столкнулись с украинской ДРГ – наших двоих убили, двоих захватили в плен. Трупы этих захваченных совсем молодых ребят, зверски замученных бандерьем, спустя время украина передала нашим. Для эвакуации убитых прислали солдат (Петя тоже был) и саперов, т.к. трупы были заминированы, но заминированы так, что нашим саперам пришлось их подорвать – хорошие спецы были в ДРГ, предполагали, что может быть даже иностранные. Когда наши прибыли к месту происшествия – по ним стала работать украинская артиллерия и минометы плюс тяжелые пулеметы. И если бы наша артиллерия не ответила, то и эти ребята погибли бы – местность была практически открытая. Сын нам ничего этого не рассказал, но среди саперов был наш хороший знакомый. Он потом просветил и про высоту, что это под самым п. Водяным – можно перекрикиваться с украми – сын позже рассказывал, что как в военных фильмах, нацики ставили немецкие марши и призывали сепаров сдаваться, ну а наши посылали их куда следует.

Наших бойцов стояла там совсем горсточка – порядка 20 человек, а в Водяном хорошая армия. Спасало то, что укры толком не знали, сколько их, более-менее наша артиллерия прикрывала высоту и высота была хорошо окопана. Сын рассказывал, что спали по 2 часа в день, остальное время либо у пулемета дежурил, либо на лопате – очень сильно окапывались и укреплялись. И все равно несли постоянные потери убитыми и раненными. Очень много полегло там наших бойцов. В первый месяц, как Петя стал служить там, командование даже думало бросить высоту – уже прислали саперов, заминировали и уже собрались подорвать. Бойцы спускались в с. Ленинское как была дана команда отбой. Все-таки со стратегической точки зрения она была слишком важна, недаром ее называли ключом к Мариуполю. А если бы заняли ВСУ, то практически открывалась дорога на Новоазовск, а там и до границы с РФ всего 12 км. В общем до марта этого года высоту удерживали.

Сын пробыл там без всяких ротаций 10 месяцев, отпускали домой от силы на день, а чаще всего раз в 2-3 недели с утра и до 18ч. вечера, чтобы помылся да постирался. Успевали только покормить его, отстирать, да хоть что-то с собой приготовить. Ребята ведь были и с донецкой и с луганской области, домой не попадали, старались им домашненького передать. Питание – сухпай, даже воды не хватало. Однажды отец спросил его – как вы там умываетесь, пошутил — зубы не забываешь чистишь, а Петя в ответ — да нам иногда попить нет воды. До опорного пункта в Ленинском далеко, все приносили на себе, т.к. ни машины, ни БТР не ездили – попадали под обстрелы – слишком открытая местность – и с Широкино и с Лебедино и с Водяного могли попасть. Да еще ДРГ постоянно шастали, да снайпера. Поэтому не только с едой, но и с водой было туго. Собирали даже дождевую. Осенью с полей в блиндажи поближе к людям поперли мыши. Ели и обгрызали все вплоть до мобилок – настоящая напасть была. Сын рассказывал, что ночью, когда смотрели в тепловизор, казалось, что в блиндаж стекаются ручьи – такое огромное количество их было. Иной раз утром глянут, а в емкости для сбора воды потонувшая мышь, выбросят ее и пьют эту воду. Иногда ребят отводили на день-два для отдыха в Ленинское, чтобы хотя бы отоспались. Ни отпусков, ни выходных не было – ротировать их было просто некому. Постоянные обстрелы, с трех сторон окружены. Очень тяжелая обстановка была.

Отвозили сыночка с побывок в Ленинское на своей старенькой легковушке и сами потом ужасались – кто бы нам сказал еще пару лет назад, что мы сами будем отвозить нашего мальчика на войну. Однажды по дороге в с. Безыменном подобрали Петиного сослуживца Сергея. Помню, как его провожала немолодая мама и сестренка. Стояли прижавшись к нему. В Ленинском, когда вышли из машины, глядя на наши лица он сказал: «Ну что вы так переживаете, все будет хорошо.» Через несколько дней в результате минометного обстрела Сергей получил осколочное ранение в голову, был несколько дней в коме и умер не приходя в сознание. Он был нетранспортабелен, говорят, что из Москвы прилетал оперировать его профессор, но не смог ему помочь.

Когда приезжали журналисты, сын как раз служил на высоте пулеметчиком.

«Донбасс, высота «Дерзкая» в кольце врагов: подвиг, о котором должна знать Россия. Известный военкор Александр Сладков вспоминает о битве за высоту «Дерзкая» на Донбассе. «Почему? Потому что люди, погибшие и выжившие, удерживая эту высоту, совершили подвиг. Высоту, в конце концов, военные ДНР оставили, ушли. Сейчас там закрепились украинские войска. А чего не закрепиться, по ним не стреляют — запрещено.

Почему ушли? Да потому что стояла эта высота в полукольце, почти окружённая. Потому что каждый выход на эту высоту и уход с неё — смертельная опасность. Это проход по открытому месту, где группа, идущая, видна, как на ладони.

Ушли, потому что укрепления, под конец обороны, на «Дерзкой» были разбиты, и на месте опорного пункта, украинской артиллерией, был выбит самый настоящий кратер, гигантская лунка. И гарнизон высоты — это были идейные смертники.

Почему подвиг? Да потому что это был пример готовности умереть за каждый метр донбасской земли. Но… Если ты превращаешься из солдата в сакральную жертву, во имя перемирия, то с этим и я не согласен.

Я бы сравнил оборону «Дерзкой» с обороной горы «Высокой» в Порт-Артуре, в русско-японскую войну. Тогда на гору каждый день поднимался новый гарнизон, потому что прежний за сутки погибал. Гору «Высокую», как и «Дерзкую» оставили. Но от этого, подвиг людей, оборонявших эти высоты, не перестал быть примером стойкости для россиян.

Я не был на «Дерзкой», хотя два раза был в решимости зайти на неё, и не от меня всё зависело. Но… Там были наши ребята, корреспонденты. Вот вам кадры Михаила Андроника, в прошлом офицера пресс-службы Народной милиции ДНР, с позывным «Пит». Я помню, как он вернулся в Донецк с Юга республики, передал эти кадры для нашей ВГТРК, в которой он сейчас с успехом трудится репортёром.

Обратите внимание, в конце ролика, что говорят защитники «Дерзкой» о России и о Сирии. Там, всего лишь, реплики и размышления».»

Последние два месяца контракта Петя прослужил в саперной роте.

В октябре 2018 сын опять ушел служить, теперь уже в Донецк. Мы с отцом были против, честно говоря прошлую его службу еле пережили. Но если Петр решил – его не переубедишь – одним словом камень. И опять – не волнуйтесь родители, это комендантский полк, мы будем только на охране. Только после гибели узнали, что были и промка и Жабуньки. Всегда старался беречь нас. А себя не сберег. Приехал домой в конце апреля, должны были дать отпуск на две недели, но через неделю вызвали в Донецк, а на следующий день он заехал домой, сказал, что прислали охранять полигон здесь в новоазовском районе. Полигон оказался передовыми позициями в р-не с. Сосновское, где он и погиб.

28 мая Петю посмертно наградили Георгиевским крестом. Награду получал отец.

«Во вторник, 28 мая, состоялась церемония торжественного награждения личного состава отдельного Краматорского комендантского полка. Государственные награды бойцам вручил Глава Донецкой Народной Республики Денис Пушилин.

За отличия, проявленные в боевых действиях по защите Донецкой Народной Республики, личное мужество и героизм 10 военнослужащих награждены знаками отличия «Георгиевский крест» III и IV степеней, двое из них – посмертно.»

Петя наш погиб 17 мая, а 11 июня ему бы исполнилось только 23 года. Он был очень хорошим светлым мальчишкой, как говорили наши знакомые «У вас золотой ребенок», классная руководительница сказала мне при последней встрече «Мы всегда любили Петю за воспитанность и благородство». Мы родители сами им любовались — красив был и телом и душой. Пошел седьмой месяц, а все тяжелее потеря. У второго погибшего парня день рождение было в июле — было бы 26 лет. В сентябре у него родился сын. Его мама сказала, что он так мечтал о нем, даже имя заранее придумал.

«Когда меня не станет»: письма отца сыну с советами на всю жизнь

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Он ушел в возрасте 27 лет, как и несколько известных музыкантов из «Клуба 27». Он был молод, слишком молод. Мой отец не был ни музыкантом, ни известным человеком. Рак не выбирает своих жертв. Он ушел, когда мне было 8 лет — и я был уже достаточно взрослым, чтобы скучать по нему всю жизнь. Если бы он умер раньше, у меня не осталось бы воспоминаний об отце и я не чувствовал бы никакой боли, но тогда по сути у меня не было бы папы. И все-таки я помнил его, и потому у меня был отец.

Если бы был жив, он мог бы подбадривать меня шутками. Мог бы целовать меня в лоб, прежде чем я засыпал. Заставлял бы меня болеть за ту же футбольную команду, за которую болел он сам, и объяснял бы некоторые вещи куда лучше мамы.
Он никогда не говорил мне, что он скоро умрет. Даже когда он лежал на больничной кровати с трубками по всему телу, он не сказал ни слова. Мой отец строил планы на следующий год, хотя он знал, что его не будет рядом уже в следующем месяце. В следующем году мы поедем рыбачить, путешествовать, посетим места, в которых никогда не были. Следующий год будет удивительным. Вот о чем мы мечтали.

Думаю, он верил, что такое отношение притянет ко мне удачу. Строить планы на будущее было своеобразным способом сохранить надежду. Он заставил меня улыбаться до самого конца. Он знал, что должно случиться, но ничего не говорил — он не хотел видеть моих слез.

Однажды моя мама неожиданно забрала меня из школы, и мы поехали в больницу. Врач сообщил грустную новость со всей деликатностью, на которую только был способен. Мама плакала, ведь у нее все еще оставалась крошечная надежда. Я был в шоке. Что это значит? Разве это не было очередной болезнью, которую врачи легко могут вылечить? Я чувствовал себя преданным. Я кричал от гнева, пока не понял, что отца уже нет рядом. И я тоже расплакался.

Тут кое-что произошло. С коробкой под мышкой ко мне подошла медсестра. Эта коробка была заполнена запечатанными конвертами с какими-то пометками вместо адреса. Затем медсестра вручила мне одно-единственное письмо из коробки.
«Твой отец попросил меня передать тебе эту коробку. Он провел целую неделю, пока писал их, и хотел бы, чтобы ты прочитал сейчас первое письмо. Будь сильным.»
На конверте была надпись «Когда меня не станет». Я открыл его.

Сын,
Если ты это читаешь, значит я мертв. Мне жаль. Я знал, что умру.
Я не хотел тебе говорить, что произойдет, я не хотел, чтобы ты плакал. Я так решил. Думаю, что человек, который собирается умереть, имеет право действовать немного эгоистичнее.
Мне еще многому нужно тебя научить. В конце концов, ты ни черта не знаешь. Так что я написал тебе эти письма. Не открывай их до нужного момента, хорошо? Это наша сделка.
Я люблю тебя. Позаботься о маме. Теперь ты мужчина в доме.
Люблю, папа.
P.S. Я не написал писем для мамы. Она и так получила мою машину.

Его корявое письмо, которое я едва мог разобрать, успокоило меня, заставило улыбнуться. Вот такую интересную вещь придумал мой отец.

Эта коробка стала самой важной в мире для меня. Я сказал маме, чтобы она не открывала ее. Письма были моими, и никто другой не мог их прочитать. Я выучил наизусть все названия конвертов, которые мне еще только предстояло открыть. Но потребовалось время, чтобы эти моменты настали. И я забыл о письмах.

Семь лет спустя, после того, как мы переехали на новое место, я понятия не имел, куда подевалась коробка. У меня просто вылетело из головы, где она может быть да и я не очень-то и искал ее. Пока не произошел один случай.
Мама так и не вышла снова замуж. Я не знаю почему, но мне хотелось бы верить, что мой отец был любовью всей ее жизни. В то время у нее был парень, который ничего не стоил. Я думал, что она унижает себя, встречаясь с ним. Он не уважал ее. Она заслужила кого-то намного лучше, чем парень, с которым она познакомилась в баре.

Я до сих пор помню пощечину, которую она отвесила мне после того, как я произнес слово «бар». Я признаю, что я это заслужил. Когда моя кожа все еще горела от пощечины, я вспомнил, коробку с письмами, а точнее конкретное письмо, которое называлось «Когда у вас с мамой произойдет самая грандиозная ссора».

Я обыскал свою спальню и нашел коробку внутри чемодана, лежащего в верхней части гардероба. Я посмотрел конверты, и понял, что забыл открыть конверт с надписью «Когда у тебя будет первый поцелуй». Я ненавидел себя за это и решил открыть его потом. В конце концов я нашел то, что искал.

«Теперь извинись перед ней.
Я не знаю, почему вы поругались и я не знаю, кто прав. Но я знаю твою маму. Просто извинись, и это будет лучше всего.
Она твоя мать, она любит тебя больше, чем что-либо в этом мире. Знаешь ли ты, что она рожала естественным путем, потому что кто-то сказал ей, что так будет лучше для тебя? Ты когда-нибудь видел, как женщина рожает? Или тебе нужно еще большее доказательство любви?
Извинись. Она простит тебя.
Люблю, папа.»

Мой отец не был великим писателем, он был простым банковским клерком. Но его слова имели большое влияние на меня. Это были слова, которые несли большую мудрость, чем все вместе взятое за 15 лет моей жизни на то время.
Я бросился в комнату матери и открыл дверь. Я плакал, когда она повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза. Помню, я шел к ней, держа письмо, которое написал мой отец. Она обняла меня, и мы оба стояли в тишине.

Мы помирились и немного поговорили о нем. Каким-то образом, я чувствовал, что он сидел рядом с нами. Я, моя мать и частичка моего отца, частичка, которую он оставил для нас на листке бумаги.

Прошло немного времени, прежде чем я прочитал конверт «Когда ты потеряешь девственность».

«Поздравляю, сын.
Не волнуйся, со временем станет лучше. В первый раз всегда страшно. Мой первый раз произошел с некрасивой женщиной, которая к тому же была проституткой.
Мой самый большой страх, что ты спросишь маму, что такое девственность после того, как прочтешь это слово.
Люблю, папа.»

Мой отец следовал за мной через всю мою жизнь. Он был со мной, даже несмотря на то, что давно умер. Его слова сделали то, чего больше никто не мог совершить: они придавали мне сил, чтобы преодолеть бесчисленные сложности в моей жизни. Он всегда умел заставить меня улыбнуться, когда все вокруг выглядело мрачным, помогал очистить разум в моменты злости

Письмо «Когда ты женишься» очень взволновало меня. Но не так сильно, как письмо «Когда ты станешь отцом».
Теперь ты поймешь, что такое настоящая любовь, сынок. Ты поймешь, как сильно любишь ее, но настоящая любовь — это то, что ты почувствуешь к этому маленькому созданию рядом с тобой. Я не знаю, мальчик это или девочка.
Но. получай удовольствие. Сейчас время понесется со скоростью света, так что будь рядом. Не упускай моментов, они никогда не вернутся. Меняй пеленки, купай ребенка, будь образцом для подражания. Я думаю, у тебя есть все, чтобы стать таким же прекрасным отцом, каким был и я.

Самое болезненное письмо, которое я когда либо читал было также и самым коротким из тех, что отец написал мне. Уверен, в момент, когда он писал эти три слова, отец страдал так же, как и я. Потребовалось время, но в конце концов я должен был открыть конверт «Когда твоя мать умрет»

Шутник! Это было единственное письмо, которое не вызвало улыбку на моем лице.

Я всегда сдерживал обещание и никогда не читал писем раньше времени. За исключением письма «Если ты поймешь, что ты гей». Это был одно из самых забавных писем.

Что я могу сказать? Рад, что я мертв.
Шутки в сторону, но на пороге смерти я понял, что мы заботимся слишком много о вещах, которые не имеют большого значения. Ты думаешь, это что-нибудь изменит, сынок?
Не глупи. Будь счастлив.

Я всегда ждал следующего момента, следующего письма — еще одного урока, которому отец научит меня. Удивительно, чему 27-летний человек может научить 85-летнего старика, каким стал я.

Теперь, когда я лежу на больничной койке, с трубками в носу и в горле благодаря этому проклятому раку, я вожу пальцами по выцветшей бумаге единственного письма, которое еще не успел открыть. Приговор «Когда придет твое время» едва читается на конверте.

Я не хочу открывать его. Я боюсь. Я не хочу верить, что мое время уже близко. Никто не верит, что однажды умрет.
Я делаю глубокий вдох, открывая конверт.

Привет, сынок. Я надеюсь, что ты уже старик.
Ты знаешь, это письмо я написал первым и оно далось мне легче всех. Это письмо, которое освободило меня от боли потерять тебя. Я думаю, что ум проясняется, когда ты так близок к концу. Легче говорить об этом.
Последние дни здесь я думал о своей жизни. Она была короткой, но очень счастливой. Я был твоим отцом и мужем твоей мамы. Чего еще я мог просить? Это дало мне душевное спокойствие. Теперь и ты сделай то же самое.
Мой совет для тебя: не бойся.
P.S. Я скучаю по тебе.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Воспоминания о сыне

Воспоминания Анны Тимофеевны Гагариной, записанные с ее слов Татьяной Копыловой

Для старшего школьного возраста

Печатается по изданию:

Гагарина А. Т. Слово о сыне.

Мол. гвардия, 1983.—159 с.

Художник Н. Сауляк

© Издательство «Молодая гвардия», 1983.

© Художественное оформление. Издательство «Юнацтва», 1985.

Никогда не думала, что напишу книгу. Но, начиная с апреля 1961 года — после первого шага человека в космос,— мне очень часто приходилось рассказывать о детстве сына, о нашей семье, о трудовых традициях, на которых воспитывались дети.

И вот за долгие годы, прошедшие с той поры, поняла: обращаются ко мне не просто из любопытства, а в жизни моей ищут ответа на свои вопросы. Все мы, родители, стремимся к одному — чтобы дети росли добрыми, смелыми, знающими, работящими да уважительными. А что до совета — так этот хороший обычай издавна существует: друг к другу за советом обращаться. Мы с мужем моим, Алексеем Ивановичем, когда детей растили и затруднение какое случалось — людей поопытнее спрашивали, учителей. Теперь я сама готова поделиться житейским опытом с другими, поразмышлять да подумать вместе.

Когда работники издательства «Молодая гвардия» предложили мне написать книгу о Юре, я немного оробела (дело-то для меня необычное, новое!), но в то же время поняла — именно подробного рассказа о сыне ждут от меня люди. Иначе, чем же объяснить огромный поток писем, бесконечные вопросы во время моих встреч, бесед, несмотря на то что о жизни Юры написано очень много — повести, рассказы, стихи, книги? Видно, взрослые хотят узнать у меня, как воспитывать хороших детей, а ребятишки — как стать космонавтом, что для этого надо делать с детства, чем заняться в школьные годы?

Сразу же скажу: не знаю я такого родительского секрета — как воспитывать космонавта. Да дело вовсе не в том, чтобы стать именно космонавтом, чемпионом, человеком известным. Ведь и сын мой готовился не в космонавты, мечтал стать литейщиком, а затем — военным летчиком. Стал им. Только потом он подал рапорт (как полагается военному человеку), чтобы зачислили его кандидатом в космонавты. Дело было новое, о такой профессии раньше и не слышали.

Вы, конечно, спросите, почему именно его отобрали в отряд космонавтов? Мне, матери, неудобно объяснять это, чтобы кто-нибудь не упрекнул в нескромности: хвалю сына. Поэтому лучше приведу слова летчика-космонавта СССР Виталия Ивановича Севастьянова. На праздновании моего восьмидесятилетия он сказал, что Юрий Гагарин был человеком особенным, что он был нравственным лидером, вожаком коллектива; никогда не выпячивал своих достоинств, но обладал ими; товарищи подражали ему, потому что был он человеком чистым, добрым, глубоко знающим дело, необычайно собранным и трудолюбивым. Но я считаю нужным подчеркнуть: каждый наш космонавт обладает высокими человеческими качествами. Говорю это еще и потому, что я со многими из них близко знакома, все они дороги мне, как родные дети.

Не скрою: мне, матери, было приятно слушать слова Виталия Ивановича о сыне. Юра и вправду никогда не стремился как-то выделиться в коллективе, он прежде всего думал о деле. Если о нем говорили другие — радовался не славе, а успеху дела.

Как сын вырос таким человеком?

Однажды, уже после того, как состоялся первый космический полет, собралась на день моего рождения вся наша семья. Юра поднялся и сказал: «Спасибо тебе, мама, что ты приучила нас с детства трудиться! Приучила каждое дело делать на «отлично». Это в жизни главное».

Да, так я считаю — надо каждое дело, которое тебе поручили или ты добровольно его вызвался выполнить, делать добросовестно, не жалея сил. Тогда работа будет доставлять радость, жизнь станет краше, многое успеешь совершить.

Я не учительница, не ученый, поэтому не могу предлагать рецепты, как вырастить хороших детей. Да и нет, наверное, таких точных предписаний. Но жизнь я прожила долгую, трудовую, подняли мы с мужем сыновей и дочку, которые тоже научились любить труд, умеют обещание держать. Словом, люди честные и добрые. У детей у самих уж давно дети народились, внуки мои, даже и правнуки появились. Вот и получается, что всю жизнь я провела в труде да в воспитании ребятишек. Так что рецептов не предлагаю, а наблюдениями своими, опытом поделиться всегда готова.

Книга «Слово о сыне» вышла в Москве в 1983 году. И вот теперь она выходит в Минске. Эта новость меня очень обрадовала. Ведь в Белоруссии я бывала неоднократно и по-настоящему полюбила этот героический край. Мне памятна встреча с издателями в зале минского Дома книги, памятна встреча в коллективе издательства «Юнацтва», о которой его директор, поэт Валентин Лукша, написал стихи. Кстати сказать, «Юнацтва», много делает для пропаганды космической тематики. Здесь вышла книга моего старшего сына Валентина «Мой брат Юрий», Н. Гиля о летчике-космонавте П. И. Климуке. Теперь издается и моя книга.

До сих пор при слове Белоруссия вижу себя в Хатыни. Сердце щемит от горьких воспоминаний о минувшей войне. Ведь у моей Смоленщины и Белоруссии много общего в истории, в характере людей. Полчища вражеские катились с запада к Москве через белорусские, смоленские земли.

Ходила я по бывшим улицам Хатыни — слушала звон колоколов и с содроганием, болью в сердце читала выбитые на камне строки о том, сколько в Белоруссии уничтожено деревень, сколько сожжено, убито мирных жителей. Думалось о горе, что принесла война и на Смоленщину. На территории Смоленской области были расстреляны и замучены сотни тысяч человек, десятки тысяч мирных граждан угнаны в рабство. И в нашей семье незадолго до освобождения фашисты угнали в неволю старших детей: семнадцатилетнего Валентина, пятнадцатилетнюю Зою.

Но советские люди выстояли в суровой борьбе с врагом: наш народ победил.

Каждая поездка в мои годы нелегка. Только я решила так: нельзя, сроднившись с Белоруссией, не побывать в Бресте — крепости-герое, которая дорога каждому советскому человеку. И я побывала в Бресте, побывала на минских заводах, в белорусских селах, у школьников, пограничников, студентов.

Велика сила памяти. Велика сила людской теплоты. Вспоминаю свои поездки и прежде всего вспоминаю людей, с которыми встречалась.

Недалеко от границы, в селе Комаровка, живет мать космонавта П. И. Климука — Марфа Павловна. Как только узнала она, что я еду в Брест, вызвалась также приехать, чтобы познакомиться, поговорить о детях, о заботах, радостях. Познакомилась я и с матерью космонавта В. В. Коваленка — Ольгой Ивановной. Всего-то и виделись мы по разу, а подружились крепко. Часто приезжают меня проведать Петр Ильич Климук, Владимир Васильевич Коваленок — рассказывают о своих родных, моими делами интересуются, зачастую объясняют: «Мама просила узнать», «Мама просила передать», «Мама поручила рассказать».

Встречалась я и с замечательной белорусской матерью Анастасией Кузьминишной Куприяновой, проводившей на фронт пятерых своих сыновей-героев.

Дружеские отношения сложились у меня со многими писателями Белоруссии. Василя Быкова, Ивана Шамякина, Андрея Макаенка, Николая Чергинца сначала я знала только по книгам. Потом, в Минске, состоялись с ними теплые, незабываемые встречи. Особенно тесные дружеские связи у нашей семьи с Николаем Ивановичем Чергинцом: свою книгу я прежде всего выслала ему.

Многое связывает меня с Белоруссией. В Минске живет моя внучка Наташа с маленькой правнучкой Аннушкой, которая любит декламировать стихотворение Янки Купалы «Мальчик и летчик»; ведь это стихотворение очень нравилось Юре.

Трогательные воспоминания о мамах, которые дети проносят через всю жизнь

Не бывает идеальных мам, но для ребенка это всегда самый важный человек в жизни. В день матери 14 октября мы дали участницам проекта «Mама-LIVE» задание: вспомнить самые трогательные моменты из их общения с мамами, а также рассказать об ошибках в воспитании, которые допускали их родители. Напоминаем, что реалити-проект о материнстве проходит при поддержке Philips Avent и компании Bayer.

Источник фото: mujerbien.com

У многих женщин после рождения ребенка меняются отношения с близкими людьми, в том числе с собственными мамами. Участницы «Mама-LIVE» не исключение.

После «маминого дня» девушки погрузились в воспоминания. И вот что из этого вышло.

Анна Зенькова

О маме

Я поздний ребенок в семье. То ли в силу огромной возрастной пропасти, то ли в силу схожести характеров отношения у нас с мамой, мягко говоря, сложные, запутанные и очень стихийные. Я не помню, чтобы мы когда-нибудь жили мирно. В любви – да, но не полюбовно.

Моя мама обожает моих сыновей. Я тоже их обожаю, поэтому, когда вижу, как она с ними возится, все мои детские обиды затихают и даже какое-то время молчат. Я стала лучше ее понимать. И признавать.

Думаю, многие бабушки-дедушки незабвенной эпохи Советов, манной каши и доктора Спока подтверждают эту теорему на практике. Любят внуков куда более честно и безбоязненно, нежели своих собственных детей.

О самых трогательных моментах

Моя мама преподаватель естественных наук, химии и биологии. Каждое лето мы отправлялись отдыхать на базу, расположенную в лесу. Мы часами бродили с мамой по лесам и лугам, изучая грибы, цветы, травы.

Когда мне плохо, я всегда закрываю глаза и представляю луг, по которому мы неспешно бредем с ней, взявшись за руки. Я даже слышу запах цветов и лугового меда. И мне всегда становится легче.

Источник фото: архив героини

В чем мама пример

Это маленький командир в юбке, по-генеральски командующий парадом. При внешней мягкости и женственности, эта женщина внутри – закаленная сталь. Стальная магнолия, как я ее называю. И меня это искренне восхищает.

Об ошибках

Родители растили нас с братом в любви. Только в моем случае любовь смешалась с тотальным контролем. Пока ты маленький – это хорошо, вселяет спокойствие и чувство огромной безопасности. Но когда ты взрослый, это отравляет, размывает границы и препятствует самоидентификации.

Мне понадобились годы, чтобы осознать это и начать отстраивать свою территорию заново, без помощи моего любимого, вездесущего прораба. Пока эта стройка далеко не закончена.

Ольга Трушкевич

О маме

Мою маму зовут Rita D’andrea, и она коренная итальянка. Знакомы мы с нею уже как 20 лет. Мне было 8, когда я впервые приехала в Италию по специальной программе.

Выросла я в интернате, своей родной мамы не почувствовала, а вот настоящее материнское тепло испытала только с Ритой.

Не скажу, что мне уделялось особое внимание и дарилась безграничная любовь на фоне еще 3-х детей, двоих собственных и одного приемного, моего младшего брата.

Причина была во мне. Я была ужасным ребенком, не умеющим себя вести за столом, была невоспитанной и всегда себе на уме. Никакие доводы и уговоры на меня не действовали. Десятки раз Рита собирала мне мой чемодан, заказывала билеты обратно на родину и также десятки раз все отменяла, давая мне очередной шанс испытать судьбу.

А я приезжала еще хуже, чем была. И так, спустя настоящий десяток лет, через терпение, молитвы и уговоры, я стала другой. Я стала настоящей второй дочкой.

С моей Mamusca, как я ее называю, теперь мы прекрасно ладим. Примерно 1 раз в год, иногда чуть реже, мы обязательно встречаемся.

Источник фото: архив героини

Что изменилось, когда стала мамой

Помню, родив малышку, Рита спросила, появилась ли у меня депрессия, на что я ответила нисколько. Наоборот, я была счастлива, что у меня появилось что-то полностью принадлежащее всецело мне! И я заплакала.

Я плакала так же, как однажды при отъезде в Минск, захлебываясь от слез и раздирающей боли в груди. Только сейчас эта боль была смесью радости и приобретенного счастья. Я поняла, что я буду любить Василису также, как и моя мама Рита любит меня, на протяжении всех лет, несмотря ни на что!

В чем мама пример

Возвращаясь мысленно в детство, я понимаю: не быть мне сегодня той Олей, какой я являюсь сейчас. Никто не знает, как бы сложилась моя жизнь, не родись у Риты в далеких 90-х идея взять на лето из Чернобыльской зоны детей на каникулы.

Для моей мамы дети – это сущность ее жизни, часть ее самой. И я, уже став мамой и ощутив первые минуты такой прекрасной жизни, хочу низко поклониться в ноги моим родителям и сказать им спасибо от всей глубины моей детской и наивной души!

Наталья Стахейко

О маме

С мамой у меня всегда были теплые и доверительные отношения. Нас с братом она воспитывала одна, т.к. с отцом они развелись, когда мне было 5, а брату 3 года. Это была ужасная трагедия для нашей семьи, которую я действительно осознала с появлением второго ребенка.

Когда мой муж уезжает на сутки в командировку, в моей жизни уже случается коллапс. Ведь это очень тяжело и физически, и морально всех накормить, спать уложить, все убрать, а еще и выслушать, помочь и обнять-поцеловать! И все это без возможности переложить часть дел на другого человека. А моей маме приходилось исполнять 2 роли постоянно!

Но, несмотря на все это, мое детство не вспоминается мне мрачным и полным лишений. А наоборот, мама нас с братом очень любила. Настолько сильно, что вопросы со стороны о нашей «нелегкой» жизни вызывали недоумение и раздражение. Потому что у нас все было хорошо!

О самых трогательных моментах

В детстве нас мама часто усаживала к себе на колени, щекотала, целовала и крепко обнимала. Этот трогательный процесс мы с братом называли «пожмякать». Главное было не подраться, кого «жмякать» будут первым.

Источник фото: архив героини

А еще помню, что однажды утром 8го марта (мне было лет 12), когда я только открыла глаза, мама принесла мне сверток, где лежали 2 нательные маечки, заколки для волос, как в классе у девочек, и 2 лака для ногтей «Ruby Rose». Радости не было предела! Два личных лака для ногтей!

В чем мама пример

Моя мама — человек очень легкий на подъем и с неиссякаемым источником оптимизма, которого хватает и на окружающих. Это качество было жизненно необходимо, т.к. все те неурядицы, которыми судьба щедро посыпала голову моей мамы, просто невозможно было бы пережить! И когда мне знакомые говорят, что я оптимист, я знаю, откуда это у меня!

Сейчас, воспитывая своих детей, огрехи в моем воспитании все же видны. Но мне не в чем маму упрекнуть. Потому что все, что она делала, было для меня и для брата, потому что она старалась вопреки всему!

Анастасия Иризанова-Тихомирова

О маме

Моей маме 56 лет, у нас сложились очень теплые и доверительные отношения. С рождением ребенка я стала больше прислушиваться к маминому мнению, но все равно иногда делаю по-своему.

О самых трогательных воспоминаниях

Как сейчас помню, как я случайно дозвонилась на радио и заказала ее любимую песню… Как мы по вечерам пели вместе, а она аккомпанировала на фортепиано. Однажды я сорвала ее выступление на концерте, выйдя на сцену, только потому, что вдруг соскучилась! В ее 35 лет я говорила, что она самая красивая и без макияжа!

Источник фото: архив героини

В чем мама пример

Умение мамы договариваться и находить лучшее всегда приводило меня в восторг! Я очень благодарна маме за то, что она отдала меня в музыкальную школу – это позволило мне всегда быть занятой и, между прочим, пригодилось в родах!

Об ошибках

Единственным минусом в воспитании я бы назвала попытку ограждения меня от совершения ошибок. Все же на своих ошибках учишься лучше: это опыт, который позволяет нам двигаться вперед.

Виктория Корнева

О маме

Моей мамуле 52 года, и я считаю свою маму своей лучшей подружкой! Созваниваемся с мамой мы каждый день. Живём не очень далёко друг от друга, поэтому могу с коляской прогуляться в гости к маме перед ее работой.

После рождения моих малышек особых изменений в наших взаимоотношениях не произошло, только я ещё больше стала ценить ее помощь и заботу, уже не только меня, но и моих крошек.

О трогательных воспоминаниях

С самого детства мама приучала меня к красоте. Помню, всегда накануне какого-либо мероприятия вечером мама меня крутила на «тряпочки», иногда было больно, но она всегда говорила: «Красота требует жертв». И я терпела, но на празднике потом сияла от красоты!

Источник фото: архив героини

В чем мама пример

Мама для меня пример очень гостеприимной хозяйки, которая умеет не только шикарные столы накрывать с безумно вкусными блюдами, но и создать дома такую атмосферу, что гости себя чувствуют как у себя дома. Лучшей МАМЫ я и не могла и пожелать. Она лучшая Мама и Бабушка!

Александра Малайчук

О маме

Моя мама уехала жить в Польшу, поэтому видимся мы сейчас нечасто — гостим по несколько недель два раза в год. В этом году уже побывала с двумя внуками у бабушки. Отношения у нас очень доверительные, тёплые. Мама не просто МАМА, но и верный друг, советчик и опора.

Когда родила ребёнка изменились не столько отношения с мамой, сколько мое восприятие этого понятия. Пришло осознание этого слова и всей роли меня в качестве мамы в жизни малыша, а значит и моей роли в качестве ее дочери.

О самых трогательных моментах

Хорошо помню, как отдыхали вдвоём на море и ходили на дискотеки (мне было 19-20 лет, и этот совместный отдых был очень классным, как будто с подружкой отдыхала).

Источник фото: архив героини

В чем мама пример

Мама образец в своей целеустремлённости и достижении поставленных целей. А ещё пример заботы и внимания.

Ощущаю, что следую ее принципам воспитания в воспитании своих детей. Считаю, что меня мама вырастила и воспитала достойно, и я, следуя ее примеру, буду стараться воспитать своих детей хорошо!

А у вас изменились отношения с мамами после рождения ребенка?

Детская бутылочка серии Natural

Наша новая бутылочка помогает легче совмещать грудное вскармливание и кормление из бутылочки.
Широкая соска в форме груди для естественного захвата делает переход от груди к соске и обратно незаметно для ребенка.
Улучшенная антиколиковая система с инновационным двойным клапаном пропускает воздух внутрь бутылочки, а не в животик малыша.
Эргономичная форма.
Легко мыть и использовать.

«Мне нужен не герой, а сын». Воспоминания матери погибшего в Афганистане

15 февраля исполняется 25 лет со дня вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана. «Те кровавые события происходили сравнительно недавно — 25–35 лет назад, но люди знают о них до обидного мало», — говорит Раиса Александрова, мать погибшего в афганских горах. Только через полгода после похорон 20-летнего сына она узнала подробности его смерти. Боец 9-й парашютно-десантной роты Вячеслав Александров геройски погиб на высоте 3234, став прототипом для персонажей фильма «9 рота» Фёдора Бондарчука.

Музей для сына

«Мы торопились его любить. Он был прекрасный. Прекрасный», — пожилая женщина идёт вдоль стенда с фотографиями, останавливается около большого портрета и медленно проводит пальцами по фотографии серьёзного парнишки. «Слава, сыночек», — еле слышно шепчет Раиса Михайловна.

Все стены гостиной увешаны снимками сына. В углу — синий мундир, Вячеслав учился в речном техникуме и мечтал обойти на корабле весь мир. Около двери — старые коньки, покрывшиеся ржавчиной гантели и самодельный садок для рыбы.

В музей имени своего сына женщина заглядывает каждый день, да и как не заглянуть, когда одежда, письма и фотографии — это всё, что осталось от её мальчика. Она создала его, чтобы сберечь память о сыне и войне, которую, как ей кажется, незаслуженно забывают.

Памятный уголок сначала находился в школе села Изобильное, где учился Слава, потом район принял решение превратить старый дом семьи в полноценный музей, а рядом построить новое здание для родителей героя.

Даже с постоянным отоплением зимой тут холодно, особенно в лютые оренбургские морозы. Раиса Александрова кутается в пальто и тихо рассказывает о подвиге своего сына, делает она это привычно и размеренно — для школьников, студентов и друзей Славы она провела по музею сотни экскурсий.

Славе едва исполнилось 20 лет, когда ему выпала участь оборонять высоту 3234 в Афганистане. Оттуда хорошо просматривалась дорога на город Хост, по которой шла колонна с провиантом. 7 января 1988 года душманы начали штурм высоты, сначала обстреливая местность, а затем двинувшись в атаку в полный рост. Первый удар они нанесли с юга, где и находился Вячеслав Александров. Он отправил двоих сослуживцев в укрытие и остался один против толпы приближающихся врагов. Успев отбить одну атаку, был убит осколком гранаты во время следующей.

Снаряды ушли на салюты

«Мне потом ребята рассказывали, что снарядов у них было мало. В декабре отмечали день рождения одного из солдат, в январе — Славкин, салютовали. Они же там все были детьми, мальчишки по 18–20 лет, было бы им по 40 — они бы каждый патрон берегли, — женщина отворачивается. — Зачем мне Афганистан? Да и любой матери — зачем? Нам сыновья нужны! В Великую Отечественную понятно, за что гибли, а та война — чужая! Всю нашу элиту убили, остались одни алкаши да дети».

Мать Славы Александрова понимает, что сын мог несколько раз избежать своей участи. После второго курса он сам захотел служить в армии. Мог доучиться, но пошёл со своими одногодками — в 18 лет.

«Его сначала в Литву отправили, он полгода там был, мы радовались, не думали, что из болот в горы отправят. Мы ему в Прибалтику шесть посылок с зелёнкой отправили, у ребят там из-за влажности болячки на коже нарывали. А потом их в Афган перекинули, а там климат совсем другой, зачем наши власти так над детьми издевались?» — возмущается мать погибшего.

После учебной части Слава тоже мог не попасть в Афганистан, при высоком росте ему не хватало веса, но он вместе со всеми написал рапорт.

За три дня до своего последнего боя Слава отмечал день рождения, на торте из печенья сослуживцы вывели сгущёнкой число «20». А затем была оборона высоты 3234.

Смертельная рана юного бойца от вражеской гранаты запустила цепную реакцию, ребята остервенели, дали жёсткий отпор, и операция моджахедов провалилась. Вместе со Славой в том бою погибли ещё пять человек.

О том, что её сына не стало, Раиса Михайловна узнала лишь через 10 дней. Январским вечером в её доме собралась вся деревня, директор школы выключила новости, где как раз показывали Афганистан, и сказала «Всё, Раиса, всё». Груз 200 утром привёз капитан, и женщина попросила открыть цинковый гроб: «Он сказал мне: «Не плачьте, он у вас герой». А я ответила: „Зачем мне нужен герой? Мне сын нужен!“».

Женщина вспоминает, что, когда гроб вскрыли, тело сына было замёрзшее и стало оттаивать только в доме. Младшая сестра Славы Света, которой тогда было 15 лет, плакала и спрашивала у мамы: «Почему он такой, почему?».

«Нам не нужны кровавые вещи»

О том, как погиб её сын, женщина узнала лишь через полгода, когда вышел приказ о присвоении Славе звания Героя Советского Союза и когда сразу после демобилизации к ней приехали трое его сослуживцев.

«Посреди ночи раздался стук в окно, мужские голоса прокричали: «Принимай детей!» У Славы был пёс Амур, после смерти сына он никого к себе не подпускал, рычал, я одна к нему подходила, кормила, даже отец не решался. Я испугалась, что сейчас он кинется на них, выскочила в одной ночнушке, а там такое! Амур стоял передними лапами на плечах у Серёжи Борисова, который потом стал нам названым сынком, и оба рыдали заливаясь — и собака, и человек», — Раиса Михайловна монотонно перебирает газетные полосы.

Публикации о войне женщина бережно сортирует по папкам: на двух пухлых — со статьями о Славе — еле сходятся верёвки, ещё одна заполнена статьями о самой войне. Стопки писем за 25 лет от тех, кто чтит память героя, лежат отдельно, их не вместит ни один скоросшиватель.

Из всех вещей Славы из Афгана сохранилось несколько фотографий, которые оттуда он посылал родителям, комсомольский и военный билеты. Его сослуживцы ехали домой без вещей, им нельзя было даже оформлять дембельские альбомы. «Я у них спрашивала, а где же ваши вещи, а они отвечали, не нужно нам ничего кровавого. У одного Серёжи был пуховик, большой ему по размеру, он купил первый попавшийся, чтобы 200 рублей за бой на высоте 3234 не отняли на границе».

Единственный груз, который они взяли из чужой страны — это платки для матерей, Раиса Михайловна свой бережно хранит до сих пор.

«Сколько жизней та война покалечила, сколько тех, кто вернулся домой, ушли из жизни из-за её неустроенности. Государство бросило своих героев, чиновники отговаривались фразой „Мы вас туда не посылали“», — с обидой в голосе говорит мать погибшего героя.

Два близких друга и боевых товарища младшего сержанта Александрова назвали своих сыновей в честь Вячеслава, сестра Света — тоже. Три внука Раисы Михайловны — два названых и один из родных — носят имя Славы, погибшего в пыльных афганских горах на чужой войне.

Все они — герои

В 2005 году Фёдор Бондарчук снял художественный фильм о 9 роте с одноимённым названием. Близкие погибших говорят, вымысла там больше, чем правды, но в одном режиссёр не соврал — юные мальчишки дрались и умирали, как настоящие герои. Эта кинолента — небольшой фрагмент афганской войны, которая напоминает матерям о том, что их сыновей помнят.

Память — единственное, что сегодня осталось у Раисы Александровой: маленькие распашонки, в которых она выносила первенца из роддома, лыжи, проявленные фотоплёнки, коллекция значков, небольшая стопка коротких писем и 5 пустых патронов из Славиного пулемёта.

«Возле нашей школы поставили бюст, я хожу смотреть, чтобы его не украли, алкаши ведь могут сдать, памятник-то бронзовый», — переживает мать героя.

Патриотических акций, по признанию Раисы Александровой, раньше было гораздо больше: к ней приезжали экскурсии из Оренбурга и отдалённых районов области, в одной из школ были даже отряды, носящие имя афганцев. Александровцы обязательно два раза в год приезжали в Изобильное к матери погибшего солдата.

Сейчас музей посещают только школьники из соседних сёл, студенты, чтобы взять материал для курсовых. Второго августа здесь всегда гостят десантники, но сама Раиса Михайловна с выступлениями уже почти не выезжает из-за плохого самочувствия. Сейчас ей 68 лет, и она — одна из самых молодых афганских матерей в области.

«Было несколько раз и такое, что родители погибших мальчишек обижались на меня, что мой сын — герой, а их — нет. Неужели не понимают, что всех детей одинаково жалко, и все они герои! Вот говорят, если бы мы войска не ввели, американцы бы свои ракеты на границе развернули. Очень хочу спросить, а что изменилось-то? Чего Америка хотела, того и добилась, а мы потеряли почти 15 тысяч своих детей!»