Милюков п н воспоминания скачать
Скачать: Воспоминания (1859-1917) (Том 1) , Павел Милюков
- FB2
- EPUB
- TXT
- RTF
- HTML
Читать книгу онлайн
ОГЛАВЛЕНИЕ I ТОМА:
В защиту автора 7
От детства к юности (1859-1873)
1. Раннее детство 9
2. Ранние впечатления 13
3. Дом Арбузова 16
4. Семья и родные 18
5. Учение и школа 27
6. Дома, в Церкви, на улице, на дворе и на задворках 33
7. Дача в Пушкине 42
Последние годы гимназии Поездки (1873-1877)
1. Мои учителя 48
2. Мой «классицизм» 54
3. Наш гимназический кружок 58
4. Из Москвы в Кострому 65
5. Война Кавказ 67
Студенческие годы (1877-1882)
1. Первые два года 77
2. Семейные дела «Кондиции» и моя «философия» 82
3. Мои учителя истории 89
4. Политика общая и университетская (1879-1881) 94
5. Ближайшие последствия моей «политики» 100
6. Путешествие по Италии 105
7. Последний год в университете (1881-1882) 116
От студента к учителю и к ученому (1882-1894)
1. Настроение 121
2. Учительство 122
3. Магистерский экзамен 125
5. Новые знакомства и связи 133
6. Университетские лекции 135
7. Моя диссертация 138
8. Петербург и заграница 142
9. Семейные дела «Русская мысль» и «Русские ведомости» 148
10. Просветительная деятельность. Лекции.
Идеи «Очерков» 156
11. Политика и изгнание из Москвы 161
Годы скитаний (1895-1905)
1. Рязанская ссылка (1895-97) 166
2. Болгария и Македония (1897-1899) 171
3. Петербургское интермеццо 188
4. Преступление и наказание 193
5. В новой ссылке 197
6. Вторая отсидка и освобождение 201
7. Первая поездка в Америку (1903) 204
8. Зимовка в Англии 216
9. Аббация и смерть Плеве (1904) 223
10. Поездка по западным Балканам 225
11. Мои первые политические шаги «Освобождение» 234
12. Между царем и революцией Париж 241
13. Вторая поездка в Америку (1904-1905) 247
Революция и кадеты (1905-1907)
1. Возвращение домой 253
2. Что я нашел в России 262
3. Мои первые шаги с примирительной миссией 276
4. От слов к делу 284
5. Булыгинская Дума и тюрьма 298
6. От Булыгина до Витте (Образование партии) 303
7. Витте и кадеты 314
8. Кадеты и левые 335
9. Наша сомнительная победа (Первая Дума) 350
10. Конфликты между депутатами в Думе 363
11. Конфликт между министрами вне Думы
(«Министерство доверия» или роспуск?) 371
12. Развязка двух конфликтов (Роспуск Первой Думы) 387
13. Роспуск и Выборгский манифест 401
14. Потухание революции (1906-1907) 409
15. Кадеты во Второй Думе 424
Посмертное издание воспоминаний Павла Николаевича Милюкова едва ли нуждается в оправдании его необходимости.
Начиная с девятидесятых годов прошлого столетия и вплоть до октябрьского переворота 1917 года П. Н. Милюков занимал одно из самых видных мест в культурной и общественно-политической жизни России. Его научные работы выдвинули его в первый ряд русских историков. Как политический деятель, он принимал руководящее участие в сплочении и организации либерально-демократических течений в России, и с 1905 года он стал общепризнанным лидером образовавшейся тогда и быстро приобретшей большое влияние конституционно-демократической партии. Наконец, в образованном при его участии Временном правительстве первого состава он занимал пост министра иностранных дел.
Рассказ об этом периоде жизни и деятельности П. Н. Милюкова читатель найдет на страницах этой книги. До рассказа о его деятельности в последовавший за…
Если вы уже скачали эту книгу, вы можете написать небольшой отзыв,
чтобы помочь другим читателям определиться с выбором.
Павел Милюков — Воспоминания (1859-1917) (Том 2)
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Описание книги «Воспоминания (1859-1917) (Том 2)»
Описание и краткое содержание «Воспоминания (1859-1917) (Том 2)» читать бесплатно онлайн.
Милюков Павел Николаевич
Воспоминания (1859-1917) (Том 2)
ОГЛАВЛЕНИЕ II ТОМА:
Государственная деятельность (1907-1917)
1. Физиономия Третьей Государственной Думы 7
2. Кадеты в Третьей Думе 14
3. Три заграничные поездки 22
4. «Неославизм» и пацифизм 45
5. Моя деятельность в Третьей Думе 48
6. Разложение думского большинства 79
7. Der Mohr kann gehen (нем. «Мавр сделал свое дело. «-. ldn-knigi)
(Убийство Столыпина) 95
8. «Национальная» политика Сазонова и Балканы 105
9. Мои последние поездки на Балканы 117
10. Потеря русского влияния на Балканах 142
1. Положение историка-мемуариста 153
2. От Третьей Думы к Четвертой 155
4. Как принята была война в России 183
5. «Священное единение» 189
6. Прогрессивный блок 206
7. Наступление и борьба с «блоком» 218
8. Думская делегация у союзников 232
9. «Диктатура» Штюрмера 257
10. Перед развязкой 272
11. Самоликвидация старой власти 282
12. Создание новой власти 290
(2 марта 1917 г. — 25 октября 1917 г.)
1. Вступительные замечания 320
2. Состав и первоначальная деятельность
Временного правительства 325
3. Мои победы — и мое поражение 336
4. От единства власти к коалиции 371
5. Съезд Советов и социалистическое правительство 384
Приложение 1-е 395
Приложение 2-е 396
Приложение 3-е 397
1. ФИЗИОНОМИЯ ТРЕТЬЕЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ
Первая русская революция закончилась государственным переворотом 3 июня 1907 года: изданием нового избирательного «закона», который мы, кадеты, не хотели называть «законом», а называли «положением». Но провести логически это различие не было, однако, возможности: здесь не было грани. Если гранью считать манифест 17 октября, то «положением», а не «законом», были уже, в сущности, «основные законы», изданные перед самым созывом Первой Думы: это уже был первый «государственный переворот». Тогда и теперь победили силы старого порядка: неограниченная монархия и поместное дворянство. Тогда и теперь их победа была неполная, и борьба между старым, отживавшим правом и зародышами нового продолжалась и теперь, только к одной узде над народным представительством прибавлялась другая: классовой избирательный закон. Но и это было, опять, только перемирие, а не мир. Настоящие победители шли гораздо дальше: они стремились к полной реставрации.
Если борьбе суждено было продолжаться в том же направлении в порядке нисходящей кривой, то на этом новом этапе она должна была происходить между самими победителями. Равновесие между ними, достигнутое <8>«положением» 3 июня, должно было оказаться временным. Так оно и случилось. Уже роль самого Столыпина в разгоне Второй Думы и в спешном проведении дворянского избирательного закона была диссонансом в победе правых. Для него переход от министерских комбинаций с «мирнообновленцами» к «союзу русского народа», покровительствуемому Двором, был уже слишком резок. В попытках создания собственной партии он унаследовал от гр. Витте союз с «октябристами», самое название которых уже было политической программой. И условием созыва Третьей Думы, естественно, явилось проведение этих его союзников в Думу в качестве ее руководителей и членов правительственного большинства. Но октябристы были группой, искусственно созданной при участии правительства. Даже по «положению» 3 июня они не могли быть избраны в достаточном количестве без обязательной поддержки более правых групп, тоже искусственно созданных на роли «монархических» партий (см. выше).
По положению 3 июня выборы оставались многостепенными, но количество выборщиков, посылавших депутатов в Государственную Думу на последней ступени, в губернских съездах было так распределено между различными социальными группами, чтобы дать перевес поместному дворянству (Каждые 230 земельных собственников посылали в это собрание одного выборщика, тогда как торгово-промышленный класс был представлен одним выборщиком на 1.000, средняя буржуазия — одним на 15.000, крестьяне — одним на 60.000 и рабочие — одним на 125.000 (Прим. автора).).
Так, с прибавкой из городов, были проведены в Думу 154 октябриста (из 442). Чтобы составить свое большинство, правительство своим непосредственным влиянием выделило из правых группу в 70 человек «умеренно-правых». Составилось неустойчивое большинство в 224. К ним пришлось присоединить менее связанных «националистов» (26) и уже совсем необузданных черносотенцев (50). Так создана была группа в 300 членов, готовых подчиняться велениям правительства и оправдывавших двойную кличку Третьей Думы: «барская» и «лакейская» Дума. Как видим, большинство это было искусственно создано и <9>далеко не однородно. Если Гучков мог сказать, в первых же заседаниях Думы, что «тот государственный переворот, который совершен был нашим монархом, является установлением конституционного строя», то его обязательный союзник Балашов, лидер «умеренно-правых», тут же возразил: «Мы конституции не признаем и не подразумеваем под словами: «обновленный государственный строй». А другой лидер той же группы, гр. Вл. Бобринский получавший жалованье от правительства, заявил — более откровенно, — что «актом 3 июня самодержавный государь явил свое самодержавие». Другие платные депутаты на ролях скандалистов, Пуришкевич, П. Н. Крупенский, Марков 2-й, могли вести борьбу за полную реставрацию, опираясь на придворные круги и не считая себя ничем связанными. Сам Столыпин в интервью для правительственного официоза «Волга» заявил, что установленный строй есть «чисто-русское государственное устройство, отвечающее историческим преданиям и национальному духу», и что Думе ничего не удалось «урвать из царской власти». Общим лозунгом, приемлемым для всей этой части Думы, оставался лозунг Гучкова: лозунг «национализма» и «патриотизма».
Не было, однако, в этой Думе единства и в рядах побежденных, — хотя бы в той степени, в какой, с грехом пополам, оно все же сохранялось в двух первых Думах. Там мы могли считать, что в борьбе с самодержавием была побеждена вся «прогрессивная» Россия. Но теперь мы знали, что побежденных был не один, а двое. Если мы боролись против самодержавного права за конституционное право, то мы не могли не сознавать, что против нас стоял в этой борьбе еще один противник — революционное право. И мы не могли, по убеждению и по совести, не считать, что самое слово «право» принадлежит нам одним. «Право» и «закон» теперь оставались нашей специальной целью борьбы, несмотря ни на что. «Революция» сошла со сцены, но — навсегда ли? Ее представители стояли тут же, рядом. Могли ли мы считать их своими союзниками? Нашими союзниками, хотя бы и временными, они себя не считали. Их цели, их тактика были и оставались другие. После тяжелых уроков <10>первых двух Дум с этим нельзя было не сообразоваться. Я говорил, что уже во Второй Думе конституционно-демократическая партия совершенно эмансипировалась от тех отношений «дружбы-вражды», которыми она считала себя связанной в Первой Думе. В Третьей Думе разъединение пошло еще дальше.
По самой идее Третьей Думы, в ней не должна была предполагаться наличность оппозиции. И на выборах правительство все сделало, чтобы ее не было. Избирательные коллегии тасовались так, чтобы надежные выборщики майоризировали ненадежных. Нежелательные элементы и не «легализированные» партии преследовались местными властями, не допускались к участию в выборах и т.д.
И, однако же, оппозиция проникла в Думу через ряд щелей и скважин, оставленных — как бы в предположении, что для полноты представительного органа какая-то оппозиция все же должна в нем присутствовать. Прежде всего, имелась на лицо целая партия, легализированная Столыпиным, но не связанная с правительством договором, вроде Гучковского: партия, назвавшая себя теперь «прогрессистами». Зерно ее составляли те «мирнообновленцы», из которых Столыпин выбирал когда-то кандидатов в министры. Они были конституционалистами неподдельными, и от времени до времени, уже в Думе поднимали вопрос об организации «конституционного центра». Но октябристам с ними было не по дороге, и скоро их потянуло в обратную сторону. К ним, напротив, стали присоединяться отдельные более последовательные политически октябристы, недовольные своими, но не желавшие все же леветь до кадетов. И фракция прогрессистов, единственная, уже в Думе возросла с 23 до 40 членов, оставаясь тем более рыхлой, неопределенной и недисциплинированной. Ход событий постепенно сблизил ее с кадетами; но это лишь развивало в ней стремление сохранить свою независимость и самостоятельность. В результате, от времени до времени, от них, как я уже замечал раньше, можно было ждать политических сюрпризов — вплоть до желания «перескочить» через к.д. влево.
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Милюков Павел Николаевич
Книга «Воспоминания (1859-1917) (Том 1)»
Читать
Милюков Павел Николаевич
Воспоминания (1859-1917) (Том 1)
Посмертное издание воспоминаний Павла Николаевича Милюкова едва ли нуждается в оправдании его необходимости.
Начиная с девятидесятых годов прошлого столетия и вплоть до октябрьского переворота 1917 года П. Н. Милюков занимал одно из самых видных мест в культурной и общественно-политической жизни России. Его научные работы выдвинули его в первый ряд русских историков. Как политический деятель, он принимал руководящее участие в сплочении и организации либерально-демократических течений в России, и с 1905 года он стал общепризнанным лидером образовавшейся тогда и быстро приобретшей большое влияние конституционно-демократической партии. Наконец, в образованном при его участии Временном правительстве первого состава он занимал пост министра иностранных дел.
Рассказ об этом периоде жизни и деятельности П. Н. Милюкова читатель найдет на страницах этой книги. До рассказа о его деятельности в последовавший затем период эмиграции воспоминания П. Н. Милюкова не доходят. В эмиграции П. Н. Милюков был редактором газеты «Последние Новости», в которой были помещены его многочисленные статьи по преимуществу политического содержания. Он напечатал несколько книг, как по-русски, так и на других языках. Не прекращал он и своей научной работы. Для предпринятого в 1930-х годах переработанного, т. н. юбилейного издания «Очерков по истории русской культуры», выдержавших раньше в России несколько изданий, П. Н. Милюков вслед за выпуском второго и третьего томов написал и издал новый полутом первого тома (свыше 300 стр.), посвященный доисторическим основам русского национального развития, и им оставлена подготовленною к печати вторая часть того же первого тома.
Печатаемые теперь воспоминания П. Н. Милюкова писались им, с перерывами, в течение последних двух с половиною лет его жизни. Как видно из пометки на рукописи авторского предисловия («В защиту автора»), П. Н. приступил к этой работе в сентябре-ноябре 1940 г. Составленное им подробное оглавление показывает, что он ставил себе задачею довести воспоминания до большевистского переворота. Но смерть — П. Н. скончался 31 марта 1943 г., 84 лет от роду — не позволила исполнить этот план до конца, и воспоминания обрываются на Корниловском восстании.
Исключительный интерес, который представляют воспоминания П. Н. Милюкова, и их высокая ценность в качестве исторического документа самоочевидны. Они вытекают из той выдающейся роли, которую П. Н. Милюков играл в один из самых критических периодов русской истории. Правда, о своей политической деятельности П. Н. Милюков писал и в некоторых своих прежних мемуарных или полумемуарных произведениях, напечатанных еще при его жизни (в статьях под общим заглавием «Роковые годы», покрывавших события 1902-1906 г.г. и напечатанных в «Русских Записках», и частью в «Истории второй русской революции», посвященной 1917 году).
Но в этих более ранних писаниях П. Н. Милюкова читатель не найдет ни многих существенных подробностей, введенных в воспоминания, ни главным образом имеющихся в воспоминаниях элементов «политической исповеди» — более свободных высказываний автора о его переживаниях, мотивах, целях, достижениях и неудачах. Что же касается первых частей воспоминаний, покрывающих детство, юность и начальные шаги П. Н. Милюкова на научном и политическом поприщах, то они впервые дают достаточно полную картину внутреннего развития и роста выдающегося русского ученого и политического деятеля.
Мы считаем нужным сказать несколько слов о встреченных нами в нашей редакторской работе проблемах и о тех принципах, которыми мы руководились при их решении.
В своем предисловии П. Н. Милюков пишет, что он приступил к писанию воспоминаний «при отсутствии всяких материалов, кроме запаса моей памяти». П. Н. Милюков жил тогда в Монпеллье и, затем, в Экс-ле-Бэн, отрезанный от своей парижской библиотеки и архива, опечатанных немцами и затем вывезенных ими в Германию.
Достать нужный материал на месте было невозможно. Лишь с течением времени ему удалось, как видно из его писем того времени, получить от друзей небольшое число книг; но подбор их был в большей части случайный, состоявший притом из разрозненных томов, переводов и т. п. Для большей части воспоминаний П. Н. Милюкову приходилось полагаться на свою память. Память у него была исключительная, но в некоторых случаях она ему всё же изменяла, а в тех условиях, в которых он работал, ему негде было навести нужные справки.
Иногда он оставлял в рукописи пустые места, очевидно надеясь заполнить их позднее; иногда он прямо указывал на то, что не помнит года или не уверен в правильности своей датировки. Нашей очевидной обязанностью было пополнить эти пробелы. Столь же очевидной нашей обязанностью было исправить допущенные автором ошибки в датах или именах и отчествах упоминаемых им лиц (таких ошибок было немного). Нами были проверены также цитаты автора и названия книг, на которые им сделаны ссылки, и встреченные в этих случаях неточности также были исправлены. Переводы с переводов (напр. в переписке русского и германского императоров) заменены нами более точными переводами с оригиналов. В рукописи оказались, наконец, очевидные описки и, в некоторых случаях, грамматические или стилистические неувязки. Если бы П. Н. Милюков сам подготовлял свою рукопись к печати, он при окончательном просмотре рукописи несомненно устранил бы все эти мелкие неточности. Мы считали себя обязанными сделать это за него.
После долгого обсуждения, мы пришли также к заключению о желательности опущения в настоящем издании небольших частей рукописи. В первом томе воспоминаний мы опустили в общем приблизительно 3 (из 276) страницы рукописи: две из них (в части, относящейся к юности автора) — ввиду их интимного характера и отсутствия у нас уверенности в том, что автор предназначал их для печати, и остальное — как включенное в воспоминания по ошибке памяти автора (здесь говорится об имевшем место в более позднее время, выходящее за хронологические пределы воспоминаний). Во втором томе мы решили не воспроизводить последних 29 (из 277) страниц рукописи. В этом случае нами руководило соображение другого порядка.
За исключением этих опущенных нами 29 страниц, вся рукопись носит характер законченного литературного произведения (если не считать указанных выше относительно немногих, по большей части технических, недочетов). Эти же 29 страниц несомненно представляют лишь первоначальный набросок, не получивший окончательной отделки. Взять на себя литературную обработку этой части рукописи мы считали себя не в праве. Печатать же ее в том виде, в каком она имеется в рукописи, нам представлялось нежелательным. Помимо ее неотделанности, она осталась и незаконченною: последнюю, входящую в ее состав, главу автор дописать не успел. И с этой точки зрения мы также считали предпочтительным остановиться на той главе, которая в настоящем издании является последнею. В ней говорится об июльском восстании и его последствиях, и эти события автор трактует как завершение первого этапа революции и начало второго. Таким образом вся книга приобретает если не хронологическую, то по меньшей мере литературную законченность.
Наконец, последнее замечание. В немногих местах своих воспоминаний автор высказывает резкие суждения личного характера. Поскольку такие суждения носят политический характер, мы оставили их в неприкосновенности. Но мы опустили несколько резких суждений чисто личного свойства.
Во всей нашей редакторской работе мы руководились лишь одним желанием: обеспечить издание воспоминаний П. Н. Милюкова в достойном его памяти виде.
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Милюков Павел Николаевич
Книга «Воспоминания (1859-1917) (Том 1)»
Читать
Милюков Павел Николаевич
Воспоминания (1859-1917) (Том 1)
Посмертное издание воспоминаний Павла Николаевича Милюкова едва ли нуждается в оправдании его необходимости.
Начиная с девятидесятых годов прошлого столетия и вплоть до октябрьского переворота 1917 года П. Н. Милюков занимал одно из самых видных мест в культурной и общественно-политической жизни России. Его научные работы выдвинули его в первый ряд русских историков. Как политический деятель, он принимал руководящее участие в сплочении и организации либерально-демократических течений в России, и с 1905 года он стал общепризнанным лидером образовавшейся тогда и быстро приобретшей большое влияние конституционно-демократической партии. Наконец, в образованном при его участии Временном правительстве первого состава он занимал пост министра иностранных дел.
Рассказ об этом периоде жизни и деятельности П. Н. Милюкова читатель найдет на страницах этой книги. До рассказа о его деятельности в последовавший затем период эмиграции воспоминания П. Н. Милюкова не доходят. В эмиграции П. Н. Милюков был редактором газеты «Последние Новости», в которой были помещены его многочисленные статьи по преимуществу политического содержания. Он напечатал несколько книг, как по-русски, так и на других языках. Не прекращал он и своей научной работы. Для предпринятого в 1930-х годах переработанного, т. н. юбилейного издания «Очерков по истории русской культуры», выдержавших раньше в России несколько изданий, П. Н. Милюков вслед за выпуском второго и третьего томов написал и издал новый полутом первого тома (свыше 300 стр.), посвященный доисторическим основам русского национального развития, и им оставлена подготовленною к печати вторая часть того же первого тома.
Печатаемые теперь воспоминания П. Н. Милюкова писались им, с перерывами, в течение последних двух с половиною лет его жизни. Как видно из пометки на рукописи авторского предисловия («В защиту автора»), П. Н. приступил к этой работе в сентябре-ноябре 1940 г. Составленное им подробное оглавление показывает, что он ставил себе задачею довести воспоминания до большевистского переворота. Но смерть — П. Н. скончался 31 марта 1943 г., 84 лет от роду — не позволила исполнить этот план до конца, и воспоминания обрываются на Корниловском восстании.
Исключительный интерес, который представляют воспоминания П. Н. Милюкова, и их высокая ценность в качестве исторического документа самоочевидны. Они вытекают из той выдающейся роли, которую П. Н. Милюков играл в один из самых критических периодов русской истории. Правда, о своей политической деятельности П. Н. Милюков писал и в некоторых своих прежних мемуарных или полумемуарных произведениях, напечатанных еще при его жизни (в статьях под общим заглавием «Роковые годы», покрывавших события 1902-1906 г.г. и напечатанных в «Русских Записках», и частью в «Истории второй русской революции», посвященной 1917 году).
Но в этих более ранних писаниях П. Н. Милюкова читатель не найдет ни многих существенных подробностей, введенных в воспоминания, ни главным образом имеющихся в воспоминаниях элементов «политической исповеди» — более свободных высказываний автора о его переживаниях, мотивах, целях, достижениях и неудачах. Что же касается первых частей воспоминаний, покрывающих детство, юность и начальные шаги П. Н. Милюкова на научном и политическом поприщах, то они впервые дают достаточно полную картину внутреннего развития и роста выдающегося русского ученого и политического деятеля.
Мы считаем нужным сказать несколько слов о встреченных нами в нашей редакторской работе проблемах и о тех принципах, которыми мы руководились при их решении.
В своем предисловии П. Н. Милюков пишет, что он приступил к писанию воспоминаний «при отсутствии всяких материалов, кроме запаса моей памяти». П. Н. Милюков жил тогда в Монпеллье и, затем, в Экс-ле-Бэн, отрезанный от своей парижской библиотеки и архива, опечатанных немцами и затем вывезенных ими в Германию.
Достать нужный материал на месте было невозможно. Лишь с течением времени ему удалось, как видно из его писем того времени, получить от друзей небольшое число книг; но подбор их был в большей части случайный, состоявший притом из разрозненных томов, переводов и т. п. Для большей части воспоминаний П. Н. Милюкову приходилось полагаться на свою память. Память у него была исключительная, но в некоторых случаях она ему всё же изменяла, а в тех условиях, в которых он работал, ему негде было навести нужные справки.
Иногда он оставлял в рукописи пустые места, очевидно надеясь заполнить их позднее; иногда он прямо указывал на то, что не помнит года или не уверен в правильности своей датировки. Нашей очевидной обязанностью было пополнить эти пробелы. Столь же очевидной нашей обязанностью было исправить допущенные автором ошибки в датах или именах и отчествах упоминаемых им лиц (таких ошибок было немного). Нами были проверены также цитаты автора и названия книг, на которые им сделаны ссылки, и встреченные в этих случаях неточности также были исправлены. Переводы с переводов (напр. в переписке русского и германского императоров) заменены нами более точными переводами с оригиналов. В рукописи оказались, наконец, очевидные описки и, в некоторых случаях, грамматические или стилистические неувязки. Если бы П. Н. Милюков сам подготовлял свою рукопись к печати, он при окончательном просмотре рукописи несомненно устранил бы все эти мелкие неточности. Мы считали себя обязанными сделать это за него.
После долгого обсуждения, мы пришли также к заключению о желательности опущения в настоящем издании небольших частей рукописи. В первом томе воспоминаний мы опустили в общем приблизительно 3 (из 276) страницы рукописи: две из них (в части, относящейся к юности автора) — ввиду их интимного характера и отсутствия у нас уверенности в том, что автор предназначал их для печати, и остальное — как включенное в воспоминания по ошибке памяти автора (здесь говорится об имевшем место в более позднее время, выходящее за хронологические пределы воспоминаний). Во втором томе мы решили не воспроизводить последних 29 (из 277) страниц рукописи. В этом случае нами руководило соображение другого порядка.
За исключением этих опущенных нами 29 страниц, вся рукопись носит характер законченного литературного произведения (если не считать указанных выше относительно немногих, по большей части технических, недочетов). Эти же 29 страниц несомненно представляют лишь первоначальный набросок, не получивший окончательной отделки. Взять на себя литературную обработку этой части рукописи мы считали себя не в праве. Печатать же ее в том виде, в каком она имеется в рукописи, нам представлялось нежелательным. Помимо ее неотделанности, она осталась и незаконченною: последнюю, входящую в ее состав, главу автор дописать не успел. И с этой точки зрения мы также считали предпочтительным остановиться на той главе, которая в настоящем издании является последнею. В ней говорится об июльском восстании и его последствиях, и эти события автор трактует как завершение первого этапа революции и начало второго. Таким образом вся книга приобретает если не хронологическую, то по меньшей мере литературную законченность.
Наконец, последнее замечание. В немногих местах своих воспоминаний автор высказывает резкие суждения личного характера. Поскольку такие суждения носят политический характер, мы оставили их в неприкосновенности. Но мы опустили несколько резких суждений чисто личного свойства.
Во всей нашей редакторской работе мы руководились лишь одним желанием: обеспечить издание воспоминаний П. Н. Милюкова в достойном его памяти виде.
Воспоминания (1859-1917) (Том 1) :: Милюков Павел Николаевич
Милюков Павел Николаевич
Воспоминания (1859-1917) (Том 1)
ОГЛАВЛЕНИЕ I ТОМА:
В защиту автора 7
От детства к юности (1859-1873)
1. Раннее детство 9
2. Ранние впечатления 13
3. Дом Арбузова 16
4. Семья и родные 18
5. Учение и школа 27
6. Дома, в Церкви, на улице, на дворе и на задворках 33
7. Дача в Пушкине 42
Последние годы гимназии Поездки (1873-1877)
1. Мои учителя 48
2. Мой «классицизм» 54
3. Наш гимназический кружок 58
4. Из Москвы в Кострому 65
5. Война Кавказ 67
Студенческие годы (1877-1882)
1. Первые два года 77
2. Семейные дела «Кондиции» и моя «философия» 82
3. Мои учителя истории 89
4. Политика общая и университетская (1879-1881) 94
5. Ближайшие последствия моей «политики» 100
6. Путешествие по Италии 105
7. Последний год в университете (1881-1882) 116
От студента к учителю и к ученому (1882-1894)
1. Настроение 121
2. Учительство 122
3. Магистерский экзамен 125
5. Новые знакомства и связи 133
6. Университетские лекции 135
7. Моя диссертация 138
8. Петербург и заграница 142
9. Семейные дела «Русская мысль» и «Русские ведомости» 148
10. Просветительная деятельность. Лекции.
Идеи «Очерков» 156
11. Политика и изгнание из Москвы 161
Годы скитаний (1895-1905)
1. Рязанская ссылка (1895-97) 166
2. Болгария и Македония (1897-1899) 171
3. Петербургское интермеццо 188
4. Преступление и наказание 193
5. В новой ссылке 197
6. Вторая отсидка и освобождение 201
7. Первая поездка в Америку (1903) 204
8. Зимовка в Англии 216
9. Аббация и смерть Плеве (1904) 223
10. Поездка по западным Балканам 225
11. Мои первые политические шаги «Освобождение» 234
12. Между царем и революцией Париж 241
13. Вторая поездка в Америку (1904-1905) 247
Революция и кадеты (1905-1907)
1. Возвращение домой 253
2. Что я нашел в России 262
3. Мои первые шаги с примирительной миссией 276
4. От слов к делу 284
5. Булыгинская Дума и тюрьма 298
6. От Булыгина до Витте (Образование партии) 303
7. Витте и кадеты 314
8. Кадеты и левые 335
9. Наша сомнительная победа (Первая Дума) 350
10. Конфликты между депутатами в Думе 363
11. Конфликт между министрами вне Думы
(«Министерство доверия» или роспуск?) 371
12. Развязка двух конфликтов (Роспуск Первой Думы) 387
13. Роспуск и Выборгский манифест 401
14. Потухание революции (1906-1907) 409
15. Кадеты во Второй Думе 424
Посмертное издание воспоминаний Павла Николаевича Милюкова едва ли нуждается в оправдании его необходимости.
Начиная с девятидесятых годов прошлого столетия и вплоть до октябрьского переворота 1917 года П. Н. Милюков занимал одно из самых видных мест в культурной и общественно-политической жизни России. Его научные работы выдвинули его в первый ряд русских историков. Как политический деятель, он принимал руководящее участие в сплочении и организации либерально-демократических течений в России, и с 1905 года он стал общепризнанным лидером образовавшейся тогда и быстро приобретшей большое влияние конституционно-демократической партии. Наконец, в образованном при его участии Временном правительстве первого состава он занимал пост министра иностранных дел.
Рассказ об этом периоде жизни и деятельности П. Н. Милюкова читатель найдет на страницах этой книги. До рассказа о его деятельности в последовавший затем период эмиграции воспоминания П. Н. Милюкова не доходят. В эмиграции П. Н. Милюков был редактором газеты «Последние Новости», в которой были помещены его многочисленные статьи по преимуществу политического содержания. Он напечатал несколько книг, как по-русски, так и на других языках. Не прекращал он и своей научной работы. Для предпринятого в 1930-х годах переработанного, т. н.
Воспоминания (1859-1917) (Том 1) (Милюков Павел Николаевич)
Милюков Павел Николаевич Воспоминания (1859-1917) (Том 1)
ОТ РЕДАКТОРОВ
Посмертное издание воспоминаний Павла Николаевича Милюкова едва ли нуждается в оправдании его необходимости.
Начиная с девятидесятых годов прошлого столетия и вплоть до октябрьского переворота 1917 года П. Н. Милюков занимал одно из самых видных мест в культурной и общественно-политической жизни России. Его научные работы выдвинули его в первый ряд русских историков. Как политический деятель, он принимал руководящее участие в сплочении и организации либерально-демократических течений в России, и с 1905 года он стал общепризнанным лидером образовавшейся тогда и быстро приобретшей большое влияние конституционно-демократической партии. Наконец, в образованном при его участии Временном правительстве первого состава он занимал пост министра иностранных дел.
Рассказ об этом периоде жизни и деятельности П. Н. Милюкова читатель найдет на страницах этой книги. До рассказа о его деятельности в последовавший затем период эмиграции воспоминания П. Н. Милюкова не доходят. В эмиграции П. Н. Милюков был редактором газеты «Последние Новости», в которой были помещены его многочисленные статьи по преимуществу политического содержания. Он напечатал несколько книг, как по-русски, так и на других языках. Не прекращал он и своей научной работы. Для предпринятого в 1930-х годах переработанного, т. н. юбилейного издания «Очерков по истории русской культуры», выдержавших раньше в России несколько изданий, П. Н. Милюков вслед за выпуском второго и третьего томов написал и издал новый полутом первого тома (свыше 300 стр.), посвященный доисторическим основам русского национального развития, и им оставлена подготовленною к печати вторая часть того же первого тома.
Печатаемые теперь воспоминания П. Н. Милюкова писались им, с перерывами, в течение последних двух с половиною лет его жизни. Как видно из пометки на рукописи авторского предисловия («В защиту автора»), П. Н. приступил к этой работе в сентябре-ноябре 1940 г. Составленное им подробное оглавление показывает, что он ставил себе задачею довести воспоминания до большевистского переворота. Но смерть — П. Н. скончался 31 марта 1943 г., 84 лет от роду — не позволила исполнить этот план до конца, и воспоминания обрываются на Корниловском восстании.
Исключительный интерес, который представляют воспоминания П. Н. Милюкова, и их высокая ценность в качестве исторического документа самоочевидны. Они вытекают из той выдающейся роли, которую П. Н. Милюков играл в один из самых критических периодов русской истории. Правда, о своей политической деятельности П. Н. Милюков писал и в некоторых своих прежних мемуарных или полумемуарных произведениях, напечатанных еще при его жизни (в статьях под общим заглавием «Роковые годы», покрывавших события 1902-1906 г.г. и напечатанных в «Русских Записках», и частью в «Истории второй русской революции», посвященной 1917 году).
Но в этих более ранних писаниях П. Н. Милюкова читатель не найдет ни многих существенных подробностей, введенных в воспоминания, ни главным образом имеющихся в воспоминаниях элементов «политической исповеди» — более свободных высказываний автора о его переживаниях, мотивах, целях, достижениях и неудачах. Что же касается первых частей воспоминаний, покрывающих детство, юность и начальные шаги П. Н. Милюкова на научном и политическом поприщах, то они впервые дают достаточно полную картину внутреннего развития и роста выдающегося русского ученого и политического деятеля.
Мы считаем нужным сказать несколько слов о встреченных нами в нашей редакторской работе проблемах и о тех принципах, которыми мы руководились при их решении.
В своем предисловии П. Н. Милюков пишет, что он приступил к писанию воспоминаний «при отсутствии всяких материалов, кроме запаса моей памяти». П. Н. Милюков жил тогда в Монпеллье и, затем, в Экс-ле-Бэн, отрезанный от своей парижской библиотеки и архива, опечатанных немцами и затем вывезенных ими в Германию.
Достать нужный материал на месте было невозможно. Лишь с течением времени ему удалось, как видно из его писем того времени, получить от друзей небольшое число книг; но подбор их был в большей части случайный, состоявший притом из разрозненных томов, переводов и т. п. Для большей части воспоминаний П. Н. Милюкову приходилось полагаться на свою память. Память у него была исключительная, но в некоторых случаях она ему всё же изменяла, а в тех условиях, в которых он работал, ему негде было навести нужные справки.
Иногда он оставлял в рукописи пустые места, очевидно надеясь заполнить их позднее; иногда он прямо указывал на то, что не помнит года или не уверен в правильности своей датировки. Нашей очевидной обязанностью было пополнить эти пробелы. Столь же очевидной нашей обязанностью было исправить допущенные автором ошибки в датах или именах и отчествах упоминаемых им лиц (таких ошибок было немного). Нами были проверены также цитаты автора и названия книг, на которые им сделаны ссылки, и встреченные в этих случаях неточности также были исправлены. Переводы с переводов (напр. в переписке русского и германского императоров) заменены нами более точными переводами с оригиналов. В рукописи оказались, наконец, очевидные описки и, в некоторых случаях, грамматические или стилистические неувязки. Если бы П. Н. Милюков сам подготовлял свою рукопись к печати, он при окончательном просмотре рукописи несомненно устранил бы все эти мелкие неточности. Мы считали себя обязанными сделать это за него.
После долгого обсуждения, мы пришли также к заключению о желательности опущения в настоящем издании небольших частей рукописи. В первом томе воспоминаний мы опустили в общем приблизительно 3 (из 276) страницы рукописи: две из них (в части, относящейся к юности автора) — ввиду их интимного характера и отсутствия у нас уверенности в том, что автор предназначал их для печати, и остальное — как включенное в воспоминания по ошибке памяти автора (здесь говорится об имевшем место в более позднее время, выходящее за хронологические пределы воспоминаний). Во втором томе мы решили не воспроизводить последних 29 (из 277) страниц рукописи. В этом случае нами руководило соображение другого порядка.
За исключением этих опущенных нами 29 страниц, вся рукопись носит характер законченного литературного произведения (если не считать указанных выше относительно немногих, по большей части технических, недочетов). Эти же 29 страниц несомненно представляют лишь первоначальный набросок, не получивший окончательной отделки. Взять на себя литературную обработку этой части рукописи мы считали себя не в праве. Печатать же ее в том виде, в каком она имеется в рукописи, нам представлялось нежелательным. Помимо ее неотделанности, она осталась и незаконченною: последнюю, входящую в ее состав, главу автор дописать не успел. И с этой точки зрения мы также считали предпочтительным остановиться на той главе, которая в настоящем издании является последнею. В ней говорится об июльском восстании и его последствиях, и эти события автор трактует как завершение первого этапа революции и начало второго. Таким образом вся книга приобретает если не хронологическую, то по меньшей мере литературную законченность.
Наконец, последнее замечание. В немногих местах своих воспоминаний автор высказывает резкие суждения личного характера. Поскольку такие суждения носят политический характер, мы оставили их в неприкосновенности. Но мы опустили несколько резких суждений чисто личного свойства.
Во всей нашей редакторской работе мы руководились лишь одним желанием: обеспечить издание воспоминаний П. Н. Милюкова в достойном его памяти виде.
