Владимир шикин пасхальная память
Пасхальная память
Интервью с автором книги о дивеевском иеромонахе Владимире (Шикине).
На сентябрьской Православной выставке в Москве я всюду искала книгу «Пасхальная память. Воспоминания об иеромонахе Владимире Шикине». Мне дали почитать эту книгу за неделю до поездки в Москву. Сейчас так много хорошей Православной литературы, что нас уже трудно чем-то удивить. Но эта книга неожиданно поразила, задела за живое, заставила облиться слезами о чем-то своем, глубинном, не высказанном никому. Горячая любовь этого батюшки к каждому встреченному им человеку — это проявление через него, избранника Божия, любви Господа к нам, таким грешным, много наломавшим дров в своей жизни. Это — надежда на спасение. И как же мне было до слез горько, что при жизни его не была с ним знакома! Книга начинается с разговора о самом главном, буквально с первых строк: «Отец Владимир — священник, для которого покаяние с молитвой были первым деланием жизни. Он относился к числу священников, отдающих главное время и силы основе нашего спасения — покаянию людей». В книге приводится множество поразительных случаев исцелений по молитвам батюшки. Но не меньше, чем этот дар исцелений, чем примеры его прозорливости, поражает его «дар глубоко милующего сердца», такой редкий в наше время. «Рядом с этим человеком оживает твоя забытая подлинность», — такое редко о ком можно сказать. Почему-то возникает твердая уверенность, что отец Владимир обязательно увидел бы в тебе что-то главное, что ты сам порой не можешь понять, помог бы исповедать забытые грехи, тяготящие душу, научил бы жить радостнее.
Нигде не находила эту книгу. И вдруг на небольшом прилавке увидела ее, с дивеевским храмом на синей обложке, откуда скромно, ясными проницательными карими глазами смотрит в душу дивеевский батюшка Владимир Шикин. Никак не могу дотянуться до книжки: вокруг прилавка какая-то суета, восклицания, объятия. Это же автор, Елена Владимировна Ерофеева, общается с читателями! Наконец, она осталась одна, мы с трудом нашли свободный уголок, чтобы поговорить. Я спрашиваю ее о фотографиях, которые стоят рядом с ее книгами. На них ясно видны следы обильно стекающего миро.
— Это Архимандрит Тихон (Агриков), в схиме Пантелеимон, и иеромонах Владимир Шикин, — пояснила Елена, — самые любимые мной пастыри. В моем доме начали мироточить одновременно фотографии этих двух самых дорогих для меня в моей духовной жизни людей. Это близкие по духу люди, и одновременное мироточение их фотографий — подтверждение того, что они вместе там, на небесах, насколько они страждут о нас и их волнует все, что происходит сейчас с нами.
— Ваша книга — это приношение благодарного чада своему духовному отцу…
— Иеромонаху Владимиру я обязана очень многим. Я была в очень тяжелом духовном состоянии, прежде чем попала к батюшке. И батюшка меня вынул, что называется, из преисподней. Обрывающуюся в бездну, он меня подхватил и спас — своими молитвами. Это был настоящий ученик Преподобного Серафима Саровского! Большое утешение мне доставляет то, что много людей подходят и выражают свою признательность, говорят, что читали книгу «Пасхальная память» о замечательном пастыре иеромонахе Владимире дивеевском ночи напролет, обливаясь слезами. Совершенно невероятно: батюшка, с которым они не были знакомы, как живой, родной, близкий, любящий человек входит в их жизнь и начинает в ней участвовать и помогать. У меня в руках фотография, на которой много могил, среди которых — драгоценная могила батюшки. От креста на ней, это четко видно на снимке, столп света восходит в небеса. Батюшка сугубо служит Господу. Его любовь к людям была велика при жизни, и сейчас еще умножилась.
— Каким он был?
— Батюшка Владимир бросался на помощь, не взирая на то, кто был перед ним — человек, пораженный алкоголизмом, или страждущий наркоманией, или бомж, или одержимый, от которого все отшатнулись, — батюшка старался помочь каждому!
— Меня особенно поразило то, что он хорошо понимал, как распространено уныние в наше время, и помогал людям его одолеть.
— Да, об этом еще говорил наш величайший Святитель Игнатий Брянчанинов — что прежние пытки и истязания Христиан заменятся более тонкими искушениями, которые будут столь же губительны. И сейчас несметное число людей порабощено недугом уныния, — конечно, сатанинским. Батюшка это все, конечно, в клочья разметал. Это был подлинно пасхальный батюшка, поэтому книга и называется «Пасхальная память». Это самое точное название. Это был батюшка, который всем нам улыбался, радовался вместе с нами, а ночами плакал о грехах наших, умолял Господа пощадить наши души, вынуть из заблуждений, из неверия, из отчаяния. Он оказывал помощь, даже если человек был одержим жаждой самоубийства.
— Как вы писали эту книгу?
— Пять лет назад любимый батюшка отец Владимир, прочтя какие-то мои записки, что я ему, таясь от других, дала прочитать, благословил меня со словами: «Елена, вам нужно писать». Эта книга писалась на одном дыхании, молитвами батюшки. Когда говорят: «Ах, познакомьте с автором», — я отвечаю им: автор — жизнь, а мы — убогие писари, которых Господь поставил на это место, дал послушание, чтобы запечатлеть неизреченное милосердие Божие к нам.
— Рядом с книгой «Пасхальная память» здесь на выставке представлена ваша новая книга «Золотой святыни свет» с редкой фотографией Великой Княгини Елизаветы Феодоровны на обложке.
— Зная, что в моем доме жила и умерла последняя насельница прежней Марфо-Мариинской обители — монахиня Надежда, отец Владимир благословил меня написать книгу об этой обители — об обители земной и обители небесной. Монахиня Любовь, тогда еще Фросенька, в юном возрасте посетила ад и рай. Сопровождал ее преподобный Онуфрий Великий. Они стояли в Царствии Небесном перед Марфо-Мариинской обителью, и Фросенька в восторге произнесла: «Какая великая обитель!» — не умея найти слов, чтобы выразить свое восхищение. А преподобный Онуфрий ответил ей: «Она может вместить весь мир» (слова преподобного Елена произнесла твердо и раздельно, с какой-то особой торжественностью — прим. авт.). И, опираясь на эти слова, я говорю в книге о том, что небесная Марфо-Мариинская обитель ждет всех нас к себе, она может вместить наших усопших, наших живых, юных или умудренных годами, слабые или изможденные души… Лишь бы наша душа любила — таких, как преподобномученица Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, и тех, кто творит такие дела. И лишь бы мы сами вносили хоть малую лепту — взглядом, улыбкой, вовремя ободряющей… Если ты видишь человека, который в унынии, — ответь ему улыбкой сочувствия.
— Почему ваша книга посвящена Цесаревичу Алексию?
— Он был одного духа со всей Царской Семьей и Елизаветой Феодоровной.
Четвертая часть моей книги — о Царственных Мучениках. Книгу я с глубоким благоговением посвятила хранителю России Цесаревичу Алексию, столетие со дня рождения которого только что отпраздновала страна. Я сама лично Цесаревичу Алексию обязана настолько, что все мои слова не могут этого передать. Мне невероятно хочется, чтобы люди любили Цесаревича, понимали, что он — величайший заступник русского народа. Игумен одного монастыря сидел в дверях своей кельи, творил Иисусову молитву и размышлял о том, принимать ли ему схиму. Только что он пережил тяжелейшее заболевание. И вдруг он видит, что по монастырской дорожке приближается к нему человек в длинных белых ризах. И как же он был потрясен, когда перед ним вдруг предстал Цесаревич Алексий в возрасте тридцати с небольшим лет. И сказал ему с улыбкой: «Не сомневайся нисколько, принимай схиму, Бог благословляет тебя ее принять с моим именем». Улыбнулся ему и исчез. Этот игумен, теперь уже схиигумен Алексий, говорит, что Цесаревич Алексий — «величайший врач, земной и небесный». Мы знаем, что зрелые души в Царствии Небесном у Господа будут встречены нами в возрасте Христа, в возрасте 33-х лет. Поэтому глубоко заблуждаются те, кто думает, что Цесаревич Алексий — это маленький мальчик, больной, немощной, и что от него можно ждать? Это величайший подвиг — болезнь, в результате этого подвига и мученической смерти он приобрел там, на Небе, огромные духовные силы и возможности помогать нашей стране, которая больна, — страшнее она никогда не болела. Мы безконечно нуждаемся в помощи наших дивных, светлых заступников.
Каково же было потрясение иеромонаха Владимира, когда он узнал, что родился в день преподобного Онуфрия (25 июня), который был небесным покровителем Марфо-Мариинской обители. Батюшка настолько любил эту обитель! Он носил на себе дивную ладанку с изображением пресветлого лика Елизаветы Феодоровны и частицами святынь Марфо-Мариинской обители.
Современный человек не может совершать тех подвигов, какими спасались наши древние святые отцы, но может творить дела милосердия. А дело милосердия в тысячу крат увеличивается у Господа и превращается в бриллианты. Елизавета Феодоровна учит нас творить эти малые дела, которые ведут в Царствие Небесное. Книга о Марфо-Мариинской обители вышла благословением и молитвами отца Владимира и молитвами монахини Надежды, у меня жившей и умершей 22 года тому назад, 93 лет от роду. Она отошла к себе домой, в Небесную обитель, где подвижники ждут всех нас. Этой милости я недостойна — того, что я держала в своих руках эти сухонькие ручки, их целовала. Они, ушедшие туда, — с нами. Они нас любят, они нас жалеют безмерно. Они входят во всю внутреннюю скорбь и неблагополучие сердец и душ современных людей. И они зовут нас к себе.
На снимках: книга «Пасхальная память»; автор книги «Пасхальная память» Елена Ерофеева держит в руках мироточащие фотографии.
Осторожно! Манипуляция святостью! (О книге Е.Ерофеевой «Пасхальная память»)
В этом харизматическом служении отец Владимир навязывается в качестве святого. Ему приписывается абсолютное ясновидение. «Всех, кто обращается ко мне, в каком бы уголке ни был, — всех слышу». Фотокопии портрета отца Владимира, сделанного художником Л. Беседновым, — мироточат. «Люди, слушая по телефону об обилии Батюшкиной благодати, изливаемой на других, начинали плакать на другом конце провода». «Ощущали Батюшкину молитву, переходящую на них через рассказчика». Все время «все плачут, слезы льются градом» (во время проповеди о. Владимира). «Верю, о. Владимир не оставит, не бросит ни одного из любящих его — ни в этой жизни, ни в будущей». Отцу Владимиру приписываются свойства сверхсвятого, равного Самому Богу. Он знает помыслы и судьбы каждого. (Так даже никто не писал о преподобном Серафиме Саровском). А также судьбу мира.
Известно, что в свое время Петр I издал указ о тщательном расследовании «чудес». И выявленных фальсификаторов «плачущих» икон и т.д. повелел наказывать кнутом. И, как пишут историки, после этого количество «чудес» заметно поуменьшилось.
Отец Владимир был скромным человеком, и по свидетельству протоиерея Александра Шаргунова, спрашивал у него совета, как следует относиться к тем или иным современным проблемам, в том числе, к проблеме ИНН. Последний такой разговор был за несколько дней до его смерти. И в вопросах отца Владимира не было даже намека на откровения, якобы пришедшие к нему свыше, на чем так настаивает Е. Ерофеева. Чтобы убедить читателя, она не останавливается не только перед явным вымыслом, но даже перед манипулированием Священным Писанием, выдергивая из него цитаты. Автор уверяет, что тот, кто принимает ИНН, отказывается от своего христианского имени и соединяется с душой антихриста. «Человек, не носящий святого имени, не вписан в Книгу Жизни». (Апок.13,8). «Батюшка сокрушался — сегодня решается, с кем мы хотим остаться, и что выберем: ад или Царствие Небесное» (имеется в виду принятие или непринятие ИНН). Это уже прямой шантаж, крайне опасный для психики простодушных и неискушенных читателей. «Получивший ИНН — оказывается вписанным в «Книгу Смерти»» (стр. 271). Главное, получается, что цель христианской жизни — это неприятие ИНН. И кто не принял ИНН, — уже спасется. Это заменит и веру, и дела. Вера приравнивается к магии и к самым диким суевериям.
На титульном листе книги надпись: «По благословению епископа Владивостокского и Приморского Вениамина». Впрочем, мы знаем, как в наше время могут ставиться подобные грифы. Но несомненно, что за выпуск этой книги должны нести ответственность и редактор, и издательство, и распространители такого рода литературы. Как сказала одна верующая женщина, хорошо знавшая о. Владимира: «После прочтения этой книги у меня появилось недоверие к жизнеописаниям современных «старцев» и их «чудесам». А у кого-то, можно естественно предположить — не только современных.
Тем не менее, книга выдержала уже четвертое издание. В чем разгадка спроса на такую литературу? Во-первых, это связано с духовным состоянием слишком многих, недавно перешагнувших порог храма, читателей. После стольких лет государственного атеизма у людей нет религиозной культуры, как это было раньше, когда, между прочим, существовала нормальная церковная цензура. Придя в Церковь, человек ищет прежде всего чуда, особенно когда он не находит исхода из окружающих его бед. Не так-то просто избавиться от инерции языческого восприятия. Христианство понимается не как труд души, не как путь крестных заповедей, а парадоксальным образом — как надежда на легкое избавление от спасительного креста. Подсознательно начинается поиск, можно сказать, кумира, который поможет в одночасье. Это своего рода магия под видом христианства. Увы, немало читателей — из тех, кто «обманываться рад». Е. Ерофеева хорошо чувствует эту востребованность и употребляет нечестный прием — вам не дают опомниться, оглушая якобы чудесами. На самом деле происходит профанация, десакрализация чуда: благодаря помощи этого «чудотворца», у вас все будет получаться, «все будет хорошо». Автор требует безоговорочной веры, психологически ставит себя как бы некоей «посвященной»: «Я знаю». С помощью такой безапелляционности и совершается подлог. Недостоверное выдается за святую истину. Это зомбирование простодушного читателя производит впечатление цыганского заклинания, гипноза. Так зарождаются секты.
Церковь вся живет святостью. Святостью Самого Христа Бога и святых, приобщившихся Его святости. И с мечом херувимским стоит на страже святости. Потому недопустима в ней манипуляция святостью. Святость, святые — это то, что свято. Это то, что святая истина, святая правда. «Всякая неправда есть грех» — говорит Писание. Особенное значение имеет неправда в слове. «За всякое слово праздное — тем более, лживое — даст человек ответ в день Суда». Хуже всего праздное и лживое слово — там, где речь идет о святости, о святыни, о святых. В старину было очень важное, забытое теперь слово — «пустосвят». Разумеется, его нельзя употребить по отношению к отцу Владимиру Шикину, который, как мы знаем, был благочестивым, достойным священником, и мужественно переносил внезапно посланную ему смертельную болезнь. Но это слово, на наш взгляд, точно характеризует автора данной популярной и популяризируемой книги.
Владимир шикин пасхальная память
Была я на этом сайте. Названия статей: «Мракобес-долгожитель», «Псевдорелигиозный сиропчик для детей», «Куда ведёт «Странник»?, «Деготь мракобесия в бочке с благодатью», «Апофеоз шизофрении», «Самуиловщина».
Что-то советским духом потянуло. Возникает подозрение: а не коммунисты ли вчерашние, перестроившись согласно духу времени, клеймят и обличают? Я их в советское время не слушала, а сейчас и подавно не буду. Цель их одна — посеять в души сомнения, и вреда они способны принести больше, чем явные богоборцы.
Отец Олег, не сомневаюсь, Вы преследуете самые благие цели, но вынуждена напомнить — пост Великий на Руси. Достаточно обличений, будем больше думать о молитве и прощении. Простите.
Если человек пишет вдохновенно, что в этом плохого? Почитайте псалмы, молитвы святых, — экзальтация и тут есть, ну и что?
К тому же невозможно монотонно и нудно написать о человеке, который вдохновлял тебя своим примером, плакал о твоих грехах и обещал молиться за тебя, где бы он ни был.
Вот отрывок из книги:
«Из жизни иеромонаха Владимира (Шикина).(«Пасхальная память»)
Как-то сестры обратились к отцу Владимиру. На скиту произошел странный случай с одним рабочим. Его нашли в бессознательном состоянии на улице, лежащим в грязи в парадном костюме. Для него это было полностью неординарно. Позже мы поняли, что он был просто пьян. Позвали отца Владимира выяснить, что произошло. Они закрылись в келье, батюшка пытался с ним разговаривать, видимо, пытался привести его в чувство, вразумить. Потом резко вышел из келии, прошел к себе. И тут я оказалась неожиданным свидетелем. Сестры мне говорят: «Иди, возьми у батюшки рясу, чтобы почистить, он испачкался, пока с ним говорил». Постучала: «Батюшка, благословите мне Вашу рясу». И увидела, что у отца Владимира поток слез из глаз, он не мог сдержаться. Чужое падение — становилось его личной трагедией. Он не мог видеть человека, теряющего образ Божий. По разному можно скорбеть. Батюшка необыкновенно горевал о всех неблагополучных, погибающих. Его участие могло переворачивать людям жизнь.»
Еще один:
«Любовь Господня — как океан, заполняет весь мир, все пространство, воздух. Мы все существуем в преизбыточествующей этой Любви. Господь близ. Безмерна Его Милость, Его сострадание к людям. Только — позови! Шепотом произнеси Его имя, сердцем. Он слышит любой шепот. Ждет каждую душу. Ждет нашей ответной Любви.
Я ЛЮБЛЮ — ВАС ВСЕХ
Я никогда не перестану молиться о вас! Я буду просить о вас Господа, где бы я ни был! Там или — там!» — мгновенным жестом руки батюшка показал вниз и потом — в небо. Рыдания перехватили ему горло. И он скрылся за воротами своего дома под неудержимый плач любящих его людей.»
Прежде чем судить о книге, хорошо бы ее прочитать; и прочитав, воздержаться от осуждения, понимая, что есть вещи, которые мы не до конца осознаем. Вразуми нас Господь.
Глава из книги
Переход
«Пасха» в переводе с еврейского — «переход».
оследние дни батюшки были днями больших приобретений, новых духовных постижений для его души и наших убогих душ. Он обладал незаурядным даром слова, но еще более чем проповедью, обучал, направлял и исправлял безмолвием своих молитв о нас, грешных. То, что мы получили в месяцы, когда он уходил, будем оценивать и, капля за каплей, еще сильнее воспринимать, постигая нарастающей собственной болью — до предсмертных дней, до последнего своего вздоха. Отец Владимир оставил нам живой незабвенный образ достойного расставания с этим миром. Каждый день его жизни любовь побеждала смерть. И — победила до конца.
«Совсем недавно, — рассказывает матушка Ирина, — я услышала эту историю от духовных детей батюшки Димитрия и Ольги. Незадолго до того, как отцу Владимиру был поставлен диагноз, они привезли из Нижнего Новгорода к батюшке своих знакомых, молодых супругов. Оба неверующие, далекие от Бога и Церкви. Молодой человек едва ли не в последней стадии рака, прошел множественные курсы химиотерапии, от которых полностью облысел. Батюшка уделил этим людям много внимания и сил. Беседовал с ними, посоветовал немедленную генеральную исповедь, Причастие, благословил поездки на источники. Принял его первое покаяние. Они исполнили все им предложенное.
Через считанное время узнаем: раковый больной, которому врачи подписали смертный приговор, полностью исцелился. Врачи в недоумении. Никаких признаков, даже остаточных, страшной болезни. Это было в августе. В сентябре у батюшки диагностировали рак. Когда отца Владимира похоронили, жена исцеленного приехала к Димитрию, который некогда привез их в Дивеево, и рассказала ему, что муж, узнав о смерти отца Владимира, поведал ей о сокровенной части своего общения с ним. Он не сомневался, что умрет, был в глубоком отчаянии. Вдруг отец Владимир в конце его явно недостаточной исповеди произнес: «Не бойся. Ты полностью исцелишься. Я возьму твои грехи на себя».
Не отношусь к людям, которые сочтут, что батюшка умер оттого, что взял грехи, и вместе с ними болезнь Евгения на себя. Но, безусловно, и эта судьба была частью непомерной ноши добровольно взятых на себя батюшкой человеческих скорбей. Подобные ситуации в его жизни регулярно повторялись. Вспоминаю, как приезжаю к отцу Владимиру, после литургии сижу напротив батюшки за широким и длинным столом, вечно заполненным людьми. Среди общего разговора, когда он, общаясь со всеми, начинает слушать и меня, выпаливаю ему не только о себе. Рассказываю о сложных и трагических ситуациях близких мне людей. Среди них есть и раковые, в которых он активно участвует уже многие годы — и люди, наперекор врачебным представлениям, продолжают жить. Если бы «раковые» ситуации были самыми тяжелыми из всего, во что включаю батюшку одна я. И сколько у него — нас таких?! Батюшка никогда не прерывал течение рассказа о чужом горе, не только внешне, ведь можно легко остановить меня — внутренне. Например, перестать слушать со вниманием, и сразу же не сможешь продолжать. Умножая свои рассказы, раз за разом я вспоминала строку архимандрита Софрония, автора книги о преподобном Силуане: «Старец никогда — ни внешне, ни внутренне — не оттолкнул ни одного обратившегося к нему человек а». Отец Владимир слушал не только по видимости, он внимал с великим сочувствием. И самое важное: он немедленно начинал молиться об очередной чужой скорби. С благоговейной благодарностью воспринимая это непростое участие, утешалась, зная, что отдала гору больных ситуаций — в надежные руки. Редкие священники позволяют столь безпощадное к себе отношение.
Из батюшкиных «раковых» памятна ситуация, доверенная мне на Иверском источнике четыре года назад. На входе в купальню к нам присоединилась незнакомая женщина. Собранно, с явным удовольствием, она окунулась три раза. Ее лицо освещала детская искренняя радость. Поднимаясь по тропинке к дивеевским соборам, мы услышали впечатляющую историю. Валентина родилась в современном городе, в котором не было церкви. Давняя опухоль на щитовидке внезапно «переродилась» в раковую. В больнице в результате активной терапии она получила лекарственную аллергию. Полностью измучив, врачи отпустили ее домой — умирать. Мы боязливо посмотрели на крупную выпуклость, которая синеватым яблоком выделялась на шее рассказчицы. «Врачи сказали: метастазы достигли позвоночника. Поэтому я терпела страшные боли и все меньше была способна двигаться. Услышала о Дивеево, когда перестала добираться до туалета. Если меня вели под руки, при каждом шаге превозмогала страшную боль. Слово о Дивеево произвело на меня необыкновенное впечатление. Сказала своим: «Нужно исполнять волю умирающих — везите меня!» Чудом мы приехали. Вы не поверите, я участвовала в крестном ходе из Дивеева до Сарова. Как мы несли Царицу Небесную «Умиление»!» С этими словами ее глаза необыкновенно просияли.
«Потом возвратились домой. И я упала трупом на кровать. Через неделю зову родных: «Как хотите, тащите меня назад!» Трудно поверить, но будто Господь сжалился надо мной. В монастыре попала на исповедь к отцу Владимиру. Привели меня под руки. Он сказал: «Необходима полная исповедь — за всю жизнь, с детства». Как он меня исповедовал! Подсказывал то, что я про себя забыла и не знала, и не понимала. Изрыдалась вся. Всем людям подобного желаю. У меня это было впервые. После генеральной исповеди я стала ходить самостоятельно. Батюшка благословил меня ежедневно окунаться три раза в любом из Серафимовских родников: «Станешь ходить на источники без пропусков — у тебя все будет хорошо». И вот уже месяц, каждый день: во имя Отца и Сына и Святаго Духа, — она благоговейно перекрестилась, — три раза с головой. И у меня, слава Богу, все хорошо! Боли прошли, хожу, все делаю — без чужой помощи. Своих домой отослала, им на работу надо. Сняла здесь угол и молюсь, причащаюсь. Все рассказываю батюшке. Теперь преподобный Серафим с отцом Владимиром меня вместо родных с двух сторон — под руки поддерживают». Ее глаза увлажнились и засинели, как звездочки, на исхудавшем лице. Это было лицо подвижницы, оно дышало мужественной простой надеждой. Глядя на нее, думала, как близко все духовное каждому человеку, как естественна, присуща русской душе настоящая вера. Через считанные дни мы уехали из Дивеева и не знаем продолжения истории. Рассказала батюшке об этой встрече. Отец Владимир оживленно слушал меня, как родственник, радуясь о близком ему человеке: «Да, да, у нее все пошло хорошо. Быть может, если Богу будет угодно, — она исцелится. » Он говорил это внешне легко, с глубоким благоговением сердца. Оно невидимо пребывало в этот момент в поклонении перед своим Создателем. Глубину этого незримого благодарения с утешением воспринимала посторонняя душа.
Такие сверх-ситуации у батюшки были постоянно. Он о них никогда не рассказывал. Помню, как он причащал, соборовал — возвращал к жизни больную лейкозом С. в доме на краю нашей деревни. Температура 41° немедленно упала до нормальной. В ближайший приезд в Москву он, сделав множество звонков, разговаривал и с этой рабой Божией. Молитвенная поддержка не прерывалась: батюшкина отзывчивость никогда не исчерпывалась одноразовой помощью. Его участие во множестве тяжелых ситуаций продолжалось год за годом. Раковые истории сопровождали отца Владимира по жизни. Да, они были не самым худшим из всего неподъемного, что он брал на себя. Исповедуя свою немощь, он сострадал всем своим существом — и стал соработником преподобного Серафима на необозримой ниве человеческого страдания. Когда Господь говорит: «Жатвы много», — Он обязательно имеет в виду больных, обездоленных, несущих страдания. Как торопился батюшка подставить свое плечо под всякий встречный крест! Как стремился помочь каждому изнемогающему под его ношей!
Пасхальная память. Воспоминания об иеромонахе Владимире (Шикине) — Ерофеева Е.В.
Книга о дивеевском священнике Владимире Шикине чрезвычайно популярна в нашей епархии. Её зачитывают до дыр, передают из рук в руки. Ею восхищаются и рекомендуют друзьям. Чему же можно научиться, прочитав эту книгу?
Во-первых, уже начиная с титульного листа, нас учат обманывать.
Отзыв о книге «Пасхальная память». Воспоминания об иеромонахе Владимире (Шикине)
Снотворное царство
(Или чему нас учит книга Е. Ерофеевой «Пасхальная память»)
Книга о дивеевском священнике Владимире Шикине чрезвычайно популярна в нашей епархии. Её зачитывают до дыр, передают из рук в руки. Ею восхищаются и рекомендуют друзьям. Чему же можно научиться, прочитав эту книгу?
Во-первых, уже начиная с титульного листа, нас учат обманывать. Третье издание книги выпущено в Москве храмом Казанской иконы Божией Матери «по благословению Преосвященного Вениамина, епископа Владивостокского и Приморского». Хотя, кажется, для всех должно быть аксиомой, что издавать книги в Москве можно только с благословения правящего архиерея Московской епархии – Святейшего Патриарха Алексия. Но кто-то думает иначе…
Во-вторых, нас учат верить снам, своим и чужим, на том лишь основании, что их много и они «необыкновенные». Сны об отце Владимире составляют 80-90% информации в книге. Тем самым, напрочь отметается учение Церкви о том, что снам верить нельзя, потому что можно впасть в прелесть.
В-третьих, оказывается, что авторитетом слова в Церкви обладают сугубо женщины, ибо, опять-таки, 90-95% «снотворной» информации исходит от «духовных дочерей». Несмотря на совет апостола Павла «бабьих басен отвращаться».
В-четвёртых, создаётся фантастический образ «настоящего» священника, обладающего главными благодатными качествами: Любовью, прозорливостью и целительством.
Читателю внушается коварная мысль, что «золота – его немного и в природе и в людской породе». (1,322) То есть, обычные священники, не старцы-прозорливцы, как бы и не имеют права на существование… «Холодно. К батюшкам очередь. Исповедь формальная. Не заменить! Незаменимый человек» (об о. Владимире). (1,322)
Эта идея получила очень широкое распространение: небрежное, хамоватое отношение к священнику стало нормой. Прихожане поучают своего пастыря, что, дескать, батенька, любви-то у вас маловато; чтой-то вы не пронзаете меня светом своея благодати! Не дотягиваете, н-да…
В-пятых, подобное высокомерное отношение внушается и к архиереям: «батюшка говорил: «Вы доживёте до вторичного исполнения пророчества преподобного Серафима, в котором он пытается заступиться перед Господом за архиереев». (1,131) Время-то нынче апостасийное, архиереи «красные», продажные, завистливые…
В-шестых, нас учат, что Церковью у нас руководят старцы, а не архиереи. Откровения старцев, их видения, возводятся в ранг высшего церковного авторитета. Даже прямое непослушание архиерею только приветствуется: «Отец Владимир имел благословение трёх старцев на отчитывание больных. И запрет от митрополита Николая, которому покаялся, что нарушал его прещения.».(1,174) Противопоставление старчества и священноначалия – это глубочайшая проблема, требующая отдельного разговора.
В-седьмых, нам запрещается брать ИНН, так как старцы и о. Владимир имели на сей счёт «откровения». «На вопрос, как жить людям, оставшимся без необходимого, ответом прозвучал рассказ священника И. в доме батюшки: «Недавно я отыскал в глухой деревне свою дальнюю родственницу. Ей почти сто лет. Она не взяла первый советский паспорт. И всю жизнь прожила в своём ветхом доме без зарплат и пенсий. «Как же ты выжила?» – спросил я у неё. «Чужих детей понянчу – покормят и молочка с хлебом дадут. Псалтирь по усопшему почитаю – опять сыта. Да, и трава в поле безплатная. Если травы знать, на одних травах можно прожить. Преподобный Серафим на одной сныти три года жил. Так ни одного дня, милый, не голодала». – «Как же зимовала без дров?» – «А сухая лебеда больно жарко горит», — отвечала Наталья, не подозревая, что здесь поминает уже о чуде.».(1,135-136)
Вот только кто из ИННщиков сам собирается так жить?!
Кстати, элементарная логика учит, что, если ИНН брать нельзя – не спасёшься, а РПЦ, все епархии и все приходы ИНН взяли, то, следовательно, чтобы спастись, надо выйти из РПЦ и создать собственную, истинную, безИННую Церковь… И хотя многие ИННщики так не делают, но реально они давно уже находятся в расколе. И активно свой раскол проповедуют на приходах.
В-восьмых, проповедуется откровенно еретическая идея о «Царе-Искупителе»: «Кто правильно будет молиться Царю, сам будет спасён и другим в этом поможет. Будем поклоняться Ему, как Искупителю грехов народа русского. Говорят, у нас Искупитель один – Христос. Это мы, конечно, знаем. У нашего Государя-Николая есть Своя Книга. Как Книга Жизни у Господа, в которой записаны имена всех, кто спасается, так у Царя – Своя Книга, где записаны Его верноподданные.(..) И никогда не примут эти ИНН – все верноподданные люди русские, православные. Царь – образ Божий, живая икона Царя Небесного . Исключительное служение даровано Ему Богом на земле. Исключителен – ни с чем не сравним, Его подвиг… Только с Голгофской Жертвой Христа!». (1,290)
Как говорят наши «царебожники»: «Прежде не всегда поймёшь, кто свой, кто чужой. А сейчас с первого взгляда видно: те, кто Царя не славят, категорически не хотят принимать – с теми всё понятно.». (1,287) Понятно.
Таким образом, «истинное» Православие сводится к почитанию отца Владимира, обожествлению царя Николая и непринятию ИНН. Этому нас учат сны…
Книга Ерофеевой – это медицинская карта, в которой зафиксированы диагнозы тех болезней, которыми страдает наше церковное общество. Только вот читать медицинские карты должны врачи, чтобы знать, как лечить. Больным же положено читать рецепты по выздоровлению, которые выписывают им врачи (а не другие больные).
Поэтому, читать эту книгу вредно, ибо больных у нас больше, чем врачей и здоровых. Вот только, к сожалению, мало кто причисляет себя к больным…
1. Пасхальная память. Воспоминания об иеромонахе Владимире (Шикине). Автор-составитель Ерофеева Е.В. Издание третье. М., храм Казанской иконы Божией Матери, 2003.
Осторожно! Манипуляция святостью!
(О книге Е. Ерофеевой «Пасхальная память»)
Жизнь и смерть всякого благочестивого христианина, тем более, священника, поучительна. Она не нуждается в многословии, витиеватых украшательствах, недостоверных чудесах и пророчествах, во всем том, чем переполнена книга Е. Ерофеевой «Пасхальная память», посвященная отцу Владимиру Шикину (издание четвертое, дополненное, ООО «Издательская группа «Фавор XXI»). Во внешнем плане книга поражает, прежде всего, утомительным многословием, сусальностью. Нет ни чувства меры, ни чувства вкуса. Обилие цитат, известных всякому более или менее образованному человеку. Множество выписок из святых отцов. Но не в художественной беспомощности и графоманских длиннотах главная беда этого сочинения. И даже не в экзальтированности и слащавости. А в претензии на некое откровение, проводником которого «высшие силы» избрали автора повествования. В основном книга состоит из пересказа снов об отце Владимире. Человек, уже ушедший, не может отвечать за приписываемые ему слова, тем более, за чужие сны, в которых он якобы призывал не принимать ИНН.
В этом харизматическом служении отец Владимир навязывается в качестве святого. Ему приписывается абсолютное ясновидение. «Всех, кто обращается ко мне, в каком бы уголке ни был, — всех слышу». Фотокопии портрета отца Владимира, сделанного художником Л. Беседновым, — мироточат. «Люди, слушая по телефону об обилии Батюшкиной благодати, изливаемой на других, начинали плакать на другом конце провода». «Ощущали Батюшкину молитву, переходящую на них через рассказчика». Все время «все плачут, слезы льются градом» (во время проповеди о. Владимира). «Верю, о. Владимир не оставит, не бросит ни одного из любящих его — ни в этой жизни, ни в будущей». Отцу Владимиру приписываются свойства сверхсвятого, равного Самому Богу. Он знает помыслы и судьбы каждого. (Так даже никто не писал о преподобном Серафиме Саровском). А также судьбу мира.
Известно, что в свое время Петр I издал указ о тщательном расследовании «чудес». И выявленных фальсификаторов «плачущих» икон и т.д. повелел наказывать кнутом. И, как пишут историки, после этого количество «чудес» заметно поуменьшилось.
Отец Владимир был скромным человеком, и по свидетельству протоиерея Александра Шаргунова, спрашивал у него совета, как следует относиться к тем или иным современным проблемам, в том числе, к проблеме ИНН. Последний такой разговор был за несколько дней до его смерти. И в вопросах отца Владимира не было даже намека на откровения, якобы пришедшие к нему свыше, на чем так настаивает Е. Ерофеева. Чтобы убедить читателя, она не останавливается не только перед явным вымыслом, но даже перед манипулированием Священным Писанием, выдергивая из него цитаты. Автор уверяет, что тот, кто принимает ИНН, отказывается от своего христианского имени и соединяется с душой антихриста. «Человек, не носящий святого имени, не вписан в Книгу Жизни». ( Отк. 13:8 ). «Батюшка сокрушался — сегодня решается, с кем мы хотим остаться, и что выберем: ад или Царствие Небесное» (имеется в виду принятие или непринятие ИНН). Это уже прямой шантаж, крайне опасный для психики простодушных и неискушенных читателей. «Получивший ИНН — оказывается вписанным в «Книгу Смерти»» (стр. 271). Главное, получается, что цель христианской жизни — это неприятие ИНН. И кто не принял ИНН, — уже спасется. Это заменит и веру, и дела. Вера приравнивается к магии и к самым диким суевериям.
На титульном листе книги надпись: «По благословению епископа Владивостокского и Приморского Вениамина». Впрочем, мы знаем, как в наше время могут ставиться подобные грифы. Но несомненно, что за выпуск этой книги должны нести ответственность и редактор, и издательство, и распространители такого рода литературы. Как сказала одна верующая женщина, хорошо знавшая о. Владимира: «После прочтения этой книги у меня появилось недоверие к жизнеописаниям современных «старцев» и их «чудесам». А у кого-то, можно естественно предположить — не только современных.
Тем не менее, книга выдержала уже четвертое издание. В чем разгадка спроса на такую литературу? Во-первых, это связано с духовным состоянием слишком многих, недавно перешагнувших порог храма, читателей. После стольких лет государственного атеизма у людей нет религиозной культуры, как это было раньше, когда, между прочим, существовала нормальная церковная цензура. Придя в Церковь, человек ищет прежде всего чуда, особенно когда он не находит исхода из окружающих его бед. Не так-то просто избавиться от инерции языческого восприятия. Христианство понимается не как труд души, не как путь крестных заповедей, а парадоксальным образом — как надежда на легкое избавление от спасительного креста. Подсознательно начинается поиск, можно сказать, кумира, который поможет в одночасье. Это своего рода магия под видом христианства. Увы, немало читателей — из тех, кто «обманываться рад». Е. Ерофеева хорошо чувствует эту востребованность и употребляет нечестный прием — вам не дают опомниться, оглушая якобы чудесами. На самом деле происходит профанация, десакрализация чуда: благодаря помощи этого «чудотворца», у вас все будет получаться, «все будет хорошо». Автор требует безоговорочной веры, психологически ставит себя как бы некоей «посвященной»: «Я знаю». С помощью такой безапелляционности и совершается подлог. Недостоверное выдается за святую истину. Это зомбирование простодушного читателя производит впечатление цыганского заклинания, гипноза. Так зарождаются секты.
Церковь вся живет святостью. Святостью Самого Христа Бога и святых, приобщившихся Его святости. И с мечом херувимским стоит на страже святости. Потому недопустима в ней манипуляция святостью. Святость, святые — это то, что свято. Это то, что святая истина, святая правда. «Всякая неправда есть грех» — говорит Писание. Особенное значение имеет неправда в слове. «За всякое слово праздное — тем более, лживое — даст человек ответ в день Суда». Хуже всего праздное и лживое слово — там, где речь идет о святости, о святыни, о святых. В старину было очень важное, забытое теперь слово — «пустосвят». Разумеется, его нельзя употребить по отношению к отцу Владимиру Шикину, который, как мы знаем, был благочестивым, достойным священником, и мужественно переносил внезапно посланную ему смертельную болезнь. Но это слово, на наш взгляд, точно характеризует автора данной популярной и популяризируемой книги.
Пасхальная память
Интервью с автором книги о дивеевском иеромонахе Владимире (Шикине).
На сентябрьской Православной выставке в Москве я всюду искала книгу «Пасхальная память. Воспоминания об иеромонахе Владимире Шикине». Мне дали почитать эту книгу за неделю до поездки в Москву. Сейчас так много хорошей Православной литературы, что нас уже трудно чем-то удивить. Но эта книга неожиданно поразила, задела за живое, заставила облиться слезами о чем-то своем, глубинном, не высказанном никому. Горячая любовь этого батюшки к каждому встреченному им человеку — это проявление через него, избранника Божия, любви Господа к нам, таким грешным, много наломавшим дров в своей жизни. Это — надежда на спасение. И как же мне было до слез горько, что при жизни его не была с ним знакома! Книга начинается с разговора о самом главном, буквально с первых строк: «Отец Владимир — священник, для которого покаяние с молитвой были первым деланием жизни. Он относился к числу священников, отдающих главное время и силы основе нашего спасения — покаянию людей». В книге приводится множество поразительных случаев исцелений по молитвам батюшки. Но не меньше, чем этот дар исцелений, чем примеры его прозорливости, поражает его «дар глубоко милующего сердца», такой редкий в наше время. «Рядом с этим человеком оживает твоя забытая подлинность», — такое редко о ком можно сказать. Почему-то возникает твердая уверенность, что отец Владимир обязательно увидел бы в тебе что-то главное, что ты сам порой не можешь понять, помог бы исповедать забытые грехи, тяготящие душу, научил бы жить радостнее.
Нигде не находила эту книгу. И вдруг на небольшом прилавке увидела ее, с дивеевским храмом на синей обложке, откуда скромно, ясными проницательными карими глазами смотрит в душу дивеевский батюшка Владимир Шикин. Никак не могу дотянуться до книжки: вокруг прилавка какая-то суета, восклицания, объятия. Это же автор, Елена Владимировна Ерофеева, общается с читателями! Наконец, она осталась одна, мы с трудом нашли свободный уголок, чтобы поговорить. Я спрашиваю ее о фотографиях, которые стоят рядом с ее книгами. На них ясно видны следы обильно стекающего миро.
— Это Архимандрит Тихон (Агриков), в схиме Пантелеимон, и иеромонах Владимир Шикин, — пояснила Елена, — самые любимые мной пастыри. В моем доме начали мироточить одновременно фотографии этих двух самых дорогих для меня в моей духовной жизни людей. Это близкие по духу люди, и одновременное мироточение их фотографий — подтверждение того, что они вместе там, на небесах, насколько они страждут о нас и их волнует все, что происходит сейчас с нами.
— Ваша книга — это приношение благодарного чада своему духовному отцу…
— Иеромонаху Владимиру я обязана очень многим. Я была в очень тяжелом духовном состоянии, прежде чем попала к батюшке. И батюшка меня вынул, что называется, из преисподней. Обрывающуюся в бездну, он меня подхватил и спас — своими молитвами. Это был настоящий ученик Преподобного Серафима Саровского! Большое утешение мне доставляет то, что много людей подходят и выражают свою признательность, говорят, что читали книгу «Пасхальная память» о замечательном пастыре иеромонахе Владимире дивеевском ночи напролет, обливаясь слезами. Совершенно невероятно: батюшка, с которым они не были знакомы, как живой, родной, близкий, любящий человек входит в их жизнь и начинает в ней участвовать и помогать. У меня в руках фотография, на которой много могил, среди которых — драгоценная могила батюшки. От креста на ней, это четко видно на снимке, столп света восходит в небеса. Батюшка сугубо служит Господу. Его любовь к людям была велика при жизни, и сейчас еще умножилась.
— Каким он был?
— Батюшка Владимир бросался на помощь, не взирая на то, кто был перед ним — человек, пораженный алкоголизмом, или страждущий наркоманией, или бомж, или одержимый, от которого все отшатнулись, — батюшка старался помочь каждому!
— Меня особенно поразило то, что он хорошо понимал, как распространено уныние в наше время, и помогал людям его одолеть.
— Да, об этом еще говорил наш величайший Святитель Игнатий Брянчанинов — что прежние пытки и истязания Христиан заменятся более тонкими искушениями, которые будут столь же губительны. И сейчас несметное число людей порабощено недугом уныния, — конечно, сатанинским. Батюшка это все, конечно, в клочья разметал. Это был подлинно пасхальный батюшка, поэтому книга и называется «Пасхальная память». Это самое точное название. Это был батюшка, который всем нам улыбался, радовался вместе с нами, а ночами плакал о грехах наших, умолял Господа пощадить наши души, вынуть из заблуждений, из неверия, из отчаяния. Он оказывал помощь, даже если человек был одержим жаждой самоубийства.
— Как вы писали эту книгу?
— Пять лет назад любимый батюшка отец Владимир, прочтя какие-то мои записки, что я ему, таясь от других, дала прочитать, благословил меня со словами: «Елена, вам нужно писать». Эта книга писалась на одном дыхании, молитвами батюшки. Когда говорят: «Ах, познакомьте с автором», — я отвечаю им: автор — жизнь, а мы — убогие писари, которых Господь поставил на это место, дал послушание, чтобы запечатлеть неизреченное милосердие Божие к нам.
— Рядом с книгой «Пасхальная память» здесь на выставке представлена ваша новая книга «Золотой святыни свет» с редкой фотографией Великой Княгини Елизаветы Феодоровны на обложке.
— Зная, что в моем доме жила и умерла последняя насельница прежней Марфо-Мариинской обители — монахиня Надежда, отец Владимир благословил меня написать книгу об этой обители — об обители земной и обители небесной. Монахиня Любовь, тогда еще Фросенька, в юном возрасте посетила ад и рай. Сопровождал ее преподобный Онуфрий Великий. Они стояли в Царствии Небесном перед Марфо-Мариинской обителью, и Фросенька в восторге произнесла: «Какая великая обитель!» — не умея найти слов, чтобы выразить свое восхищение. А преподобный Онуфрий ответил ей: «Она может вместить весь мир» (слова преподобного Елена произнесла твердо и раздельно, с какой-то особой торжественностью — прим. авт.). И, опираясь на эти слова, я говорю в книге о том, что небесная Марфо-Мариинская обитель ждет всех нас к себе, она может вместить наших усопших, наших живых, юных или умудренных годами, слабые или изможденные души… Лишь бы наша душа любила — таких, как преподобномученица Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, и тех, кто творит такие дела. И лишь бы мы сами вносили хоть малую лепту — взглядом, улыбкой, вовремя ободряющей… Если ты видишь человека, который в унынии, — ответь ему улыбкой сочувствия.
— Почему ваша книга посвящена Цесаревичу Алексию?
— Он был одного духа со всей Царской Семьей и Елизаветой Феодоровной.
Четвертая часть моей книги — о Царственных Мучениках. Книгу я с глубоким благоговением посвятила хранителю России Цесаревичу Алексию, столетие со дня рождения которого только что отпраздновала страна. Я сама лично Цесаревичу Алексию обязана настолько, что все мои слова не могут этого передать. Мне невероятно хочется, чтобы люди любили Цесаревича, понимали, что он — величайший заступник русского народа. Игумен одного монастыря сидел в дверях своей кельи, творил Иисусову молитву и размышлял о том, принимать ли ему схиму. Только что он пережил тяжелейшее заболевание. И вдруг он видит, что по монастырской дорожке приближается к нему человек в длинных белых ризах. И как же он был потрясен, когда перед ним вдруг предстал Цесаревич Алексий в возрасте тридцати с небольшим лет. И сказал ему с улыбкой: «Не сомневайся нисколько, принимай схиму, Бог благословляет тебя ее принять с моим именем». Улыбнулся ему и исчез. Этот игумен, теперь уже схиигумен Алексий, говорит, что Цесаревич Алексий — «величайший врач, земной и небесный». Мы знаем, что зрелые души в Царствии Небесном у Господа будут встречены нами в возрасте Христа, в возрасте 33-х лет. Поэтому глубоко заблуждаются те, кто думает, что Цесаревич Алексий — это маленький мальчик, больной, немощной, и что от него можно ждать? Это величайший подвиг — болезнь, в результате этого подвига и мученической смерти он приобрел там, на Небе, огромные духовные силы и возможности помогать нашей стране, которая больна, — страшнее она никогда не болела. Мы безконечно нуждаемся в помощи наших дивных, светлых заступников.
Каково же было потрясение иеромонаха Владимира, когда он узнал, что родился в день преподобного Онуфрия (25 июня), который был небесным покровителем Марфо-Мариинской обители. Батюшка настолько любил эту обитель! Он носил на себе дивную ладанку с изображением пресветлого лика Елизаветы Феодоровны и частицами святынь Марфо-Мариинской обители.
Современный человек не может совершать тех подвигов, какими спасались наши древние святые отцы, но может творить дела милосердия. А дело милосердия в тысячу крат увеличивается у Господа и превращается в бриллианты. Елизавета Феодоровна учит нас творить эти малые дела, которые ведут в Царствие Небесное. Книга о Марфо-Мариинской обители вышла благословением и молитвами отца Владимира и молитвами монахини Надежды, у меня жившей и умершей 22 года тому назад, 93 лет от роду. Она отошла к себе домой, в Небесную обитель, где подвижники ждут всех нас. Этой милости я недостойна — того, что я держала в своих руках эти сухонькие ручки, их целовала. Они, ушедшие туда, — с нами. Они нас любят, они нас жалеют безмерно. Они входят во всю внутреннюю скорбь и неблагополучие сердец и душ современных людей. И они зовут нас к себе.
На снимках: книга «Пасхальная память»; автор книги «Пасхальная память» Елена Ерофеева держит в руках мироточащие фотографии.
Киевская Русь
Книжная полка
Снотворное царство (О книге «Пасхальная память»)
Книга о дивеевском священнике Владимире Шикине чрезвычайно популярна в нашей епархии. Её зачитывают до дыр, передают из рук в руки. Ею восхищаются и рекомендуют друзьям. Чему же можно научиться, прочитав эту книгу?
Во-первых, уже начиная с титульного листа, нас учат обманывать. Третье издание книги выпущено в Москве храмом Казанской иконы Божией Матери «по благословению Преосвященного Вениамина, епископа Владивостокского и Приморского». Хотя, кажется, для всех должно быть аксиомой, что издавать книги в Москве можно только с благословения правящего архиерея Московской епархии — Святейшего Патриарха Алексия. Но кто-то думает иначе…
Во-вторых, нас учат верить снам, своим и чужим, на том лишь основании, что их много и они «необыкновенные». Сны об отце Владимире составляют 80-90% информации в книге. Тем самым, напрочь отметается учение Церкви о том, что снам верить нельзя, потому что можно впасть в прелесть.
В-третьих, оказывается, что авторитетом слова в Церкви обладают сугубо женщины, ибо, опять-таки, 90-95% «снотворной» информации исходит от «духовных дочерей». Несмотря на совет апостола Павла «бабьих басен отвращаться».
В-четвёртых, создаётся фантастический образ «настоящего» священника, обладающего главными благодатными качествами: Любовью, прозорливостью и целительством.
Читателю внушается коварная мысль, что «золота — его немного и в природе и в людской породе». (1,322) То есть, обычные священники, не старцы-прозорливцы, как бы и не имеют права на существование… «Холодно. К батюшкам очередь. Исповедь формальная. Не заменить! Незаменимый человек» (об о. Владимире). (1,322)
Эта идея получила очень широкое распространение: небрежное, хамоватое отношение к священнику стало нормой. Прихожане поучают своего пастыря, что, дескать, батенька, любви-то у вас маловато; чтой-то вы не пронзаете меня светом своея благодати! Не дотягиваете, н-да…
В-пятых, подобное высокомерное отношение внушается и к архиереям: «батюшка говорил: «Вы доживёте до вторичного исполнения пророчества преподобного Серафима, в котором он пытается заступиться перед Господом за архиереев». (1,131) Время-то нынче апостасийное, архиереи «красные», продажные, завистливые…
В-шестых, нас учат, что Церковью у нас руководят старцы, а не архиереи. Откровения старцев, их видения, возводятся в ранг высшего церковного авторитета. Даже прямое непослушание архиерею только приветствуется: «Отец Владимир имел благословение трёх старцев на отчитывание больных. И запрет от митрополита Николая, которому покаялся, что нарушал его прещения.».(1,174) Противопоставление старчества и священноначалия — это глубочайшая проблема, требующая отдельного разговора.
В-седьмых, нам запрещается брать ИНН, так как старцы и о.Владимир имели на сей счёт «откровения». «На вопрос, как жить людям, оставшимся без необходимого, ответом прозвучал рассказ священника И. в доме батюшки: «Недавно я отыскал в глухой деревне свою дальнюю родственницу. Ей почти сто лет. Она не взяла первый советский паспорт. И всю жизнь прожила в своём ветхом доме без зарплат и пенсий. «Как же ты выжила?» — спросил я у неё. «Чужих детей понянчу — покормят и молочка с хлебом дадут. Псалтирь по усопшему почитаю — опять сыта. Да, и трава в поле безплатная. Если травы знать, на одних травах можно прожить. Преподобный Серафим на одной сныти три года жил. Так ни одного дня, милый, не голодала». — «Как же зимовала без дров?» — «А сухая лебеда больно жарко горит», — отвечала Наталья, не подозревая, что здесь поминает уже о чуде.».(1,135-136)
Вот только кто из ИННщиков сам собирается так жить?!
Кстати, элементарная логика учит, что, если ИНН брать нельзя — не спасёшься, а РПЦ, все епархии и все приходы ИНН взяли, то, следовательно, чтобы спастись, надо выйти из РПЦ и создать собственную, истинную, безИННую Церковь… И хотя многие ИННщики так не делают, но реально они давно уже находятся в расколе. И активно свой раскол проповедуют на приходах.
В-восьмых, проповедуется откровенно еретическая идея о «Царе-Искупителе»: «Кто правильно будет молиться Царю, сам будет спасён и другим в этом поможет. Будем поклоняться Ему, как Искупителю грехов народа русского. Говорят, у нас Искупитель один — Христос. Это мы, конечно, знаем. У нашего Государя-Николая есть Своя Книга. Как Книга Жизни у Господа, в которой записаны имена всех, кто спасается, так у Царя — Своя Книга, где записаны Его верноподданные.(..) И никогда не примут эти ИНН — все верноподданные люди русские, православные. Ц а р ь — о б р а з Б о ж и й, ж и в а я и к о н а Ц а р я Н е б е с н о г о. Исключительное служение даровано Ему Богом на земле. Исключителен — ни с чем не сравним, Его подвиг… Только с Голгофской Жертвой Христа!». (1,290)
Как говорят наши «царебожники»: «Прежде не всегда поймёшь, кто свой, кто чужой. А сейчас с первого взгляда видно: те, кто Царя не славят, категорически не хотят принимать — с теми всё понятно.». (1,287) Понятно.
Таким образом, «истинное» Православие сводится к почитанию отца Владимира, обожествлению царя Николая и непринятию ИНН. Этому нас учат сны…
Книга Ерофеевой — это медицинская карта, в которой зафиксированы диагнозы тех болезней, которыми страдает наше церковное общество. Только вот читать медицинские карты должны врачи, чтобы знать, как лечить. Больным же положено читать рецепты по выздоровлению, которые выписывают им врачи (а не другие больные).
Поэтому, читать эту книгу вредно, ибо больных у нас больше, чем врачей и здоровых. Вот только, к сожалению, мало кто причисляет себя к больным…
1.Пасхальная память. Воспоминания об иеромонахе Владимире (Шикине). Автор-составитель Ерофеева Е.В. Издание третье. М., храм Казанской иконы Божией Матери, 2003.
Священник Алексий Плужников, настоятель Петропавловского прихода г.Волгограда.
Сайт храма Иоанна Предтечи на Пресне
No related posts.
Дата публикации: 01.09.2008
